Последним был маленький Фишер, который угрюмо взирал на свою красивую пятнистую дикую кошку. И, по-моему, чувствовал себя не очень уютно от вынужденного соседства со мной.
Я подошла к своей клетке и погладила Кению, которая начала прыгать и резвиться, предвкушая очередную игру. «Ну что, готова? — подмигнула я и помахала перед ней игрушечным мячиком, который принесла из дома. Малышка радостно прижалась к полу, готовая принять бросок. Однако уже через секунду мячик неуклюже отлетел в сторону и застыл рядом с Фишером. Его кошка, с жадностью наблюдающая из клетки за нашей игрой, тут же попыталась выцепить его лапой.
Фишер вздрогнул.
— Извини, — сказала я, подходя за мячиком к его части стола.
Его кошка умудрилась-таки до него дотянуться и теперь игралась через железные прутья, подкатив поближе. Ее хозяин не обращал на нее внимания, и она использовала шанс порезвиться. Мне даже стало неудобно его забирать: кошка выглядела такой счастливой!
Но Фишер меня опередил. Не испытывая ни грамма угрызений совести, он протянул руку и отобрал у нее злосчастный мячик.
— Вот, — глухо пробубнил он, не поднимая головы.
— Спасибо, — я забрала и вернулась на свое место.
Но через несколько минут сценарий повторился: играясь, Кения перевернулась на спину — и мячик снова отлетел на другую сторону дубового стола, где его с готовностью ждала пятнистая кошка.
Мне кажется, только мы с Фишером чувствовали себя в этой ситуации неловко.
— Извини еще раз, — промолвила я, вынужденная снова приблизиться. — Похоже, ей захотелось другого партнера для игр. Я уже не подхожу.
Кения с интересом наблюдала за резвящейся кошкой, терпеливо ожидая своей очереди.
Я подумала, что он просто молча отдаст его мне, но на этот раз Фишер на секунду задержал его в своей ладони.
— Все нормально, — он бросил на меня беглый взгляд. — Мне не мешает.
Я забрала и вернулась на свое место. Мы не перемолвились ни словом о той встрече в пещере, но между нами определенно повисло что-то недосказанное. И я не понимала, кому это больше не по душе — мне или ему.
***
— Знаешь, иногда я понимаю, почему он выбрал сдаться, — проговорила я, поглаживая дремлющего волка и глядя в простирающееся над головой тихое, осеннее, звездное небо. — Как и они все. Теперь понимаю.
Отметившись дома после смены в кафе, я выскользнула из окна и пришла на поляну. Звезды наполняли ее неярким светом, в воздухе стоял запах пожелтевшей, принявшей оттенки красного и оранжевого листвы. Конец сентября выдался на редкость красивым. Среди этого умиротворения, ужасы соревнования казались далекими, почти нереальными.