Я закрыл лицо рукой.
Ладно, пусть Хлайкери развлекается, позже попробую с ним договориться. Или императора привлеку. Или пусть пишет свои статьи, репутации Лавентина это уже не повредит, а людей от исчезновения Какики отвлечёт…
Мимо проносились дома, ландо покачивалось. Кончилась зона поражения магоедом с его сухими огромными стеблями, распиленными для уборки, приближался мой дом.
Час назад, находясь в лаборатории Лавентина, я было подумал, он не сделает заклинание понимания, но Лавентин сделал. Я вновь посмотрел на сжатый в побелевших от напряжения пальцах лист со свеженачерченной магической печатью.
Лавентин, конечно, гений, но направить его гениальность в нужное русло дорогого стоит. Мне вот пришлось с его женой жестами договариваться, чтобы она ему дорогу в подвал открыла, где он нужную для создания заклинания информацию нашёл.
Вот не глупец ли он? Всё необходимое лежало на полках, он мог сделать заклинание, договориться с женой и избежать разрушения дома.
Ландо остановилось у моего крыльца, но я остался сидеть, покусывая палец и разглядывая начерченную на листе магическую печать.
Не мне судить Лавентина, когда я сам, находясь так близко от возможности поговорить с доставшейся мне девушкой, просто сидел в ландо и мечтал уехать.
То есть, конечно, я продумывал предстоящий разговор, но ничего толкового не получалось.
Я умел объяснить свою позицию, поставить на место и обмануть, ни разу прямо не солгав, но разум оказался бессилен перед задачей объяснить своей новой жене, что я сделал и к каким последствиям это привело и ещё может привести.
В голове было удивительно пусто.
Я ждал, оттягивал момент в надежде, что жене капнут сонного зелья, и разговор придётся отложить.
Так нельзя.
Решительно пройдя в дом, шагая по стонущим от незаконченной трансформации коридорам, я крикнул:
— Принесите хозяйке сорочку и пеньюар.
В спальню я практически вбежал. Девушка спала всё так же безмятежно. В изножье уже лежала сорочка и кружевной пеньюар.
— Саранда, переодень хозяйку, — снова попробовал я.
Но из стены донеслось хладнокровное:
— Она не желает прикосновений.
Лучше девушке проснуться одетой хотя бы в сорочку, но… Воображение нарисовало соблазнительную картину, как мои руки скользят по обнажённому телу, облачая его в тончайшую ткань сорочки, и по телу разлился тяжёлый жар возбуждения. Картинка была настолько яркая, что даже ощущения в руках появились.
Тряхнув головой, я прочитал над девушкой заклинание понимания.
— Саранда, разбуди хозяйку.
Я вышел в коридор и привалился к закрытой двери. Сердце неистово бухало в груди, а в голове крутился образ: я стягиваю с обнажённого тела одеяло, провожу ладонями по грудям…