— Вынужден предупредить: как только снимется браслет, магии ты лишишься.
Зарождавшееся в груди счастливое тепло исчезло. Помедлив, я грустно ответила:
— Значит, буду довольствоваться волшебством окружающих.
Раввер смотрел на меня пронзительно, будто надеялся прочитать мысли. У меня по спине побежали мурашки, вспомнилось, как страстно он меня целовал. Я облизнула ещё горевшие губы. Кашлянув, Раввер поднялся и указал на дверь:
— Думаю, самое время пообедать. Я проведу тебя в столовую, а ты пожелай нам еды. Если в твоих желаниях не будет конкретики, повар подберёт блюда на свой вкус, а если захочешь чего-то определённого — он сделает это, если есть необходимые продукты. Правда, я не знаю, как это сработает: блюда и продукты вашего мира могут сильно отличаться от наших.
К дверям в спальню мы подошли одновременно и замерли.
— Думаю, этот вопрос вам с поваром лучше обсудить лично, — тихим, чувственным голосом посоветовал Раввер и, распахнув передо мной дверь, подал руку.
В этот момент я остро осознала, что этот дом не только выглядит обиталищем аристократа, он именно таким и является. И Раввер — аристократ, как мистер Дарси из «Гордости и предубеждения»: в чём-то неидеальный, способный совершить не очень хороший поступок из-за заблуждений, но благородный, умеющий защитить… Замечательный.
И недоступный, потому что умирать через год или два совсем не хотелось. Я смотрела в чёрные, пронзительные глаза и понимала: с Раввером моя жизнь могла превратиться в сказку.
Но эту догадку пришлось загнать глубоко-глубоко. Я вложила руку в ладонь Раввера. Он сжал пальцы и вывел меня из спальни.
Убранство дома ничуть не уступало ей в почти неуместной роскоши. По пути в малую столовую Раввер мимолётно показывал малые и большие гостиные, комнаты для гостей, комнаты отдыха, рассказывая:
— Планировка комнат, мебель, оконные переплёты и стёкла, драпировки, ковры — как правило, в домах глав рода всё это создаётся из субстанции самого дома волей хозяйки. На реальные предметы запрета нет, но хозяйка считается тем лучше, чем больше предметов интерьера смогла воссоздать. Единственным допустимым исключением, не влияющим на мнение о мастерстве хозяйки, являются портреты предков, картины, статуэтки и расписная керамика.
Разглядывая узоры на коврах и стенах, изящную мебель, ажурные переплёты оконных рам, местами украшенные витражами, я чувствовала себя всё более бездарной:
— Неужели всё это создала воображением твоя жена?
— Да. Но она не воспитывалась как будущая глава рода, поэтому ей пришлось дополнительно обучаться и воспользоваться помощью архитекторов и дизайнеров.