Мы спустились к Гангу и уселись на берегу.
Несколько сот рабочих, проворных, сильных, стоя на бамбуковых подмостках, забивали в дно бетонные сваи. Каменные бабы взлетали ввысь на растянутых веревках и гулко падали на сваи. Каменщики высекали из желтого песчаника квадратные плиты и с дивной точностью вырезали на них выпуклый орнамент. Голые водолазы, защемиз ноздри расщепленной деревяшкой, ныряли в реку и устанавливали под водой огромные плетеные корзины, наполненные булыжниками, чтобы защитить берега Ганга от размыва.
Аттул Абас сказал:
— Нет ничего красивее труда! Видите, как хорошо умеют работать индийцы. Лишить человека труда — это значит наполовину убить его. Англичане совершили это убийство нашего народа. Они не давали развиваться нашей промышленности, разоряли кустарей, чтобы сбывать нам свои изделия, сработанные из нашего же сырья. Наш рис увозили за океан и потом в неурожайные годы сбывали его нам же, стократно повышая цену. В то время, когда наш народ голодал, они вывозили из Индии миллионы топи зерна и откармливали свой скот. Здесь они строили только казармы для солдат, прокладывали военные дороги и ставили в наших городах памятники тем, кто проливал кровь индийского народа. У нас нет храма, из которого они не украли бы драгоценностей. Этот жрец, с которым вы беседовали, — праведный человек. Он отметил в своем каталоге манускрипты, похищенные англичанами, и был вынужден нести покаяние, потому что на него нажаловался какой–то миссионер. Теперь он не любит миссионеров и стал внимательно относиться к людям, которые любят свой народ. Недавно он поставил свою подпись под Обращением сторонников мира.
Высокий, тощий человек с телом, расписанным красными и белыми полосами, подошел к нам, сел на корточки, высунул язык, обвязал его замусоленной веревкой, продел веревку сквозь отверстие в каменном тяжелом диске и, выпрямившись, поднял камень на грудь. Потом он стал крутить диск, выписывая в воздухе свистящие круги. Когда человек кончил это упражнение, Аттул Абас спроспл его почтительно:
— Скажи нам, благочестивый, что понудило тебя стать йогом?
Йог долго перебирал в руках веревку, потом пожал сухими плечами и произнес недовольно:
— Я же знаю тебя, а ты знаешь меня, зачем задавать праздные вопросы, да еще в присутствии нечестивых иностранцев?
— Это люди из советской земли.
Йог бросил на нас пытливый взгляд, сложил приветственно руки и быстро спросил:
— Я должен сказать правду?
— Ты свободный человек и служишь Шиве. Он одни только может указать истинное решение, — глубокомысленно произнес Аттул Абас.