- Хорошее место здесь... Располагает к творческому процессу, - многозначительно закатив глаза, подытожил лохматый "философ".
Ну вот, когда зашли в "Малую студию", тогда "маститые коллеги" и обнаружились - небольшая группа мужчин и женщин столпилась вокруг Кобзона(!) и Лещенко(!), слышались смех и веселые восклицания.
Нет, я конечно говорил, что петь должны именно Кобзон и Лещенко ("как в оригинале"), но... все равно, слегка... ну, не по себе на мгновение стало!
Молодые... хм... относительно молодые, "мэтры"... Знаковые в моей первой жизни фигуры. Стройные, почти без морщин...
(Оба, для представления, 1978 год: http://youtu.be/TZqw8R3y3Sk , http://youtu.be/yGGe3kX3Mb4 )
"Господи! Никогда, наверное до конца, не привыкну, что всё происходящее со мной, происходит НА САМОМ ДЕЛЕ...".
Впрочем, умиление прошло быстро. Встретили меня сухо, если не сказать "неприязненно". Причем шло это от всех, и от обоих певцов, и от сотрудников студии.
Мужчина восточной внешности, в костюме, но без галстука, взял руководство процессом в свои руки. Он отделился, от замолкшей при моем появлении группы, и энергичной походкой направился ко мне:
- Здравствуй! Я - звукорежиссер, буду сегодня тебя "писать"... Зовут меня Рафик Нишанович.
- Здравствуйте... Виктор...
- Товарищи! Познакомьтесь... Это Виктор - наш юный автор музыки и слов... А сейчас еще станет и исполнителем!
"Товарищи" покивали - лишь одна женщина изобразила подобие улыбки, и стали расходится по рабочим местам, усаживаясь за разные устройства, непонятного мне назначения.
- Ну, наконец-то... - с недовольством разомкнул уста Кобзон. Лещенко - промолчал.
"Дивная встреча...".
- Самолеты пока быстрее не летают, - я пожал плечами и счел это достаточным.
"Чего, sуки, на ребенка взъелись?!".
Звукорежиссер стал выяснять записывался ли я раньше и знаю ли, что делать. Процесс я себе приблизительно представлял, решив, что запись во Всесоюзной студии не должна кардинально отличаться от записи в сочинской или у Зацепина.
Лещенко и Кобзон свои партии уже записали и все ждали только моей записи, чтобы затем "свести" припевы и скандирование, и переписать возможные огрехи.
Рафик Нишанович попытался сразу отправить меня в звукоизолированную комнату для начала работы, но я попросил дать послушать уже получившийся "материал".
- Хочешь убедиться, что не сфальшивили?! - с насмешкой поинтересовался Кобзон.
- Ага... - нагло согласился я.
Атмосфера начала сгущаться. Послышались осуждающие хмыканья.
Звукорежиссер на мгновение в растерянности замер, но затем сделал приглашающий жест к своему здоровенному пульту: