Игрок может использовать внутренний свет для того, чтобы изменить свойства любого небольшого предмета. Предметы, не созданные специально для такого взаимодействия, изнашиваются на 2000% быстрее.
Светлый щит - 4/10
Игрок способено создавать плотный, но эластичный экран из «твердого света».
Нова - 4/10
Игрок создает волну концентрированного света вокруг себя, наносящую прямой урон.
Перегрузка: Свет - Параболоид
Артефакт - Наручные цепи «Звездные оковы».
Трансформация, регенерация.
...
Старые рельсы спускались все глубже в толщу горы. Прошло уже как минимум часа три, с тех пор как Гриша и Филипп начали свое вынужденное путешествие на дрезине.
Ехали молча. Вначале они пытались орать друг на друга и выяснять отношения, но без возможности дать противнику по морде, это занятие быстро надоедает.
Испытатель уселся впереди, управляя стайкой конструктов, хоть чуть-чуть разгонявших мрак пещер. C интересом, он разглядывал окаменелые скелеты разнообразных тварей. Они усеивали стены на протяжении всего пути. Очередная декорация для атмосферы. Гриша был абсолютно уверен, что ни одно из этих созданий, никогда не ходило по земле. И хорошо. Слишком много зубов и глаз.
Царевичу свет был совершенно безразличен. Благодаря перку кошачьего зрения он прекрасно видел в темноте.
Под скрип колес дрезины, они выехали из полной темноты тесных подземных ходов в тускло освещенную каверну. Тележка подпрыгнула на заросших плющом путях и покатилась по узкому мостику над бездной. Внизу, в зеленоватой дымке на шпилях храмов горели зловещие огни.
Грише стало не по себе. В этой исполинской, туманной пещере он отчего-то почувствовал себя каким-то беспомощным и одиноким. Тоска и сожаление волнами начали накатывать на Испытателя. Ему очень не хотелось испытывать тоску и сожаление, но навязчивые мысли плотно вгрызлись в мозг. Гриша оглянулся на своего спутника: Филипп уставился куда-то вверх, и тихо, но свирепо что-то бормотал: скорее всего, не самые цензурные слова. Что же он там такого интересного видит?
- Игровые подземелья нагоняют на меня жуть, - сказал Гриша, чтобы начать хоть какую-то беседу. Молчание и ровный гул каверны начинали потихоньку сводить его с ума. - До этого момента я побывал лишь в одном данже, и это второй. А вот ты, наверное, часто в них ходишь. Всей толпой отправляетесь.
Филипп зашипел на него как змей, стиснув зубы, и мотая руками.
- Скучно с тобой, - отмахнулся Испытатель. - Даже не поговоришь.
Неожиданно царевич подполз к Грише, склонив голову, будто бежал по окопу посреди боя.
- Эта ржавая посудина и так издает достаточно шума. Нас могут заметить в любой момент, даже если ты не будешь чесать языком. - Филипп злился, и выделял интонацией каждое слово. В такие моменты, он разговаривал как очень сердитый робот. Сердитый, избалованный робот, увешанный золотом.