— Ага, — говорит он, кидая кусочек яичницы в рот. — Это несложно.
— Ну, может для тебя. Без рецепта, я не могу даже вскипятить воду.
Он наблюдает за мной и, несмотря на то, что мой желудок не очень рад еде, я все равно ем.
— Хм-м-м, — бормочу я, набитым оладьями и беконом, ртом. — Очень вкусно.
— Моя мама частный шеф-повар. Она кое-чему меня научила. — Он пожимает плечами и продолжает есть. Время от времени он поглядывает на меня, его взгляд темный и непроницаемый.
Когда мы заканчиваем, он убирает со стола, а я принимаюсь за кофе. Ненамеренно я таращусь на его задницу, пока он моет посуду.
Я не должна смотреть на его задницу. Ничего хорошего из этого не выйдет. И все же, он так добр ко мне, что я решаю отплатить его заднице и позволяю себе заметить, насколько сексуально она выглядит в этих джинсах.
Он поворачивается и прислоняется к раковине, так что поневоле в поле моего зрения оказывается его пах.
Он ловит мой пристальный взгляд. Я хватаю свой кофе и делаю внушительный глоток, но жидкость попадает не в то горло, и я начинаю задыхаться и кашлять.
— Ты в порядке?
— Ага.
Спокойно.
Неудивительно, что у меня никогда не было парня.
— Ну… — говорит он, указывая на телефон на кухонной скамье. — Звонила твоя соседка узнать, как ты, и просила передать, что будет дома чуть позже.
— Ох, да?
— Она интересовалась, нужно ли ей заниматься стиркой до конца месяца?
Я улыбаюсь.
Ну, я сексуально домогалась Холта. При этом мы даже не целовались, и мне интересно засчитает ли это Руби.
Я краснею при мысли об этом.
— Слушай, Холт, насчет прошлой ночи…
— Да, кстати об этом, — говорит он, потирая глаза. — О чем, черт возьми, ты думала, когда столько пила? У тебя же могло случиться алкогольное отравление.
— Я… — пыталась быть той, кем не являюсь. — Просто хотела оторваться.
— Ну и как? Хорошо оторвалась, вырабатывая рвоту?
Я качаю головой.
— Вначале мне было хорошо. Люди смеялись.
— Это потому что ты нажралась и приставала ко всем парням в комнате.
— Не ко всем, — защищаясь, говорю я. — Только к Коннору. И… к тебе.
— Ну, этого вполне достаточно, — бормочет он. — А что вообще произошло между тобой и Коннором? В одно мгновение – ты целуешься с ним, а в следующее – лапаешь меня.
— Я не целовала Коннора. Это он поцеловал меня.
— Без разницы.
— И, вообще, это едва ли можно назвать поцелуем.
— Тогда, видимо, ты была в хлам возбуждена.
— Я не была возбуждена, — говорю я с негодованием.
О боже, я была так возбуждена.
— Ну, мне лучше знать, учитывая, что ты на мне сидела.
— Я была… ну… там был ты и я… э-э…
— Возбудилась?
—