Итан кивает и сосредоточенно хмурится. Его руки скрещены поверх груди. Оборонительная поза.
Он косится на меня, потом смотрит обратно на Марко с каменным выражением лица.
Я перестаю кусать кутикулу. Мне надо закурить, но на это нет времени.
— Я хочу чувствовать, что ты думаешь, что ей будет лучше без тебя, но эта мысль тебя убивает. Понимаешь?
Он кивает и постукивает ногой по полу.
Нервничает.
Отлично.
— Кэсси?
Моя очередь.
Марко подходит ко мне и обнимает за плечи.
— Поведение Сэма ставит тебя в тупик. Ты любишь его, и тебе плевать, насколько разное у вас прошлое. Он готов все перечеркнуть, но ты хочешь, чтобы он боролся. Ясно?
Я киваю. Голова идет кругом. Мне нужно присесть.
— Именно в этот момент мы чувствуем твое отчаяние. Вы не виделись несколько дней. Все чего ты хочешь, это, чтобы он остался, понимаешь?
— Да. Конечно.
Мой голос звучит увереннее, чем я себя чувствую. Он доверяет мне эту работу. Я не хочу потерять его доверие.
— У вас несколько минут на подготовку, а потом мы начнем сцену с появления Сары.
На подготовку? Как, черт побери, можно к такому подготовиться? Почувствовать эти невероятно личностные переживания? Поцеловать его?
Я принимаюсь расхаживать по залу. Мне нужно найти мою героиню, потому что она является моим барьером между фантазией и реальностью. Но я чувствую только себя. Свою боль. Замешательство.
Я закрываю глаза и дышу. Делаю длинные, размеренные вдохи через нос и выдыхаю через рот. Пытаюсь представить себе белую простыню на бельевой веревке, развевающуюся на ветру. Так я сосредотачиваюсь.
Но сегодня у меня ничего не получается. Изображение размытое и переменчивое, как телеканал, который не получается настроить.
Мои глаза закрыты, когда я слышу приближающиеся шаги. Потом меня опаляет теплом, и я понимаю, что он смотрит на меня в упор.
— Что? — спрашиваю я, все также с закрытыми глазами. Я пытаюсь удержать в воображении фокус, но он мерцает как мираж.
— Хочешь что-нибудь обсудить?
— Вообще-то, да. У меня появляется странное ощущение жжения всякий раз, когда я писаю. Что это значит?
Я дышу ровно.
Он вздыхает.
— Я имел в виду сцену.
— Я знаю, что ты имел в виду.
— Конечно, знаешь.
— Давай просто разделаемся с этим и посмотрим, что произойдет.
Если я до сих пор не выбежала с визгом из зала, то я справлюсь и с этим.
— Ты в этом уверена?
Я еще никогда в жизни не была настолько в чем-то не уверена.
Открываю глаза.
— Ладно. О чем ты хочешь поговорить?
Он засовывает руки в карманы.
— И с чего мне, блин, начать?
Я жду. Я знаю, он раздумывает, потому что у него вид такой, будто его терзает боль. Некоторые вещи никогда не меняются.