Она улыбается.
— А ты не заметила, что ты единственный человек из всей группы, с кем он хоть как-то контактирует? Он едва ли разговаривает с кем-либо еще.
Я чувствую вину за то, что не осознавала, насколько одинок Холт. Во время обеденного перерыва он исчезает, когда я сижу с Коннором и Мирандой. После занятий, когда все перед уходом болтают, он первый, кто выходит за дверь.
Один.
Я думала, что он просто избегает меня, но возможно он избегает всех.
— Я поговорю с ним, — говорю я.
Она улыбается.
— Порой человек воздвигает вокруг себя стены не только, чтобы отгородиться от людей, но, и чтобы понять, кому важно их разрушить. Понимаешь?
Я киваю и ухожу со сцены. По мере того как я углубляюсь в закулисную тьму, я различаю звук скрежета и устремляюсь на него.
— Холт?
Я нахожу его в одной из гримерных, сгорбившимся на стуле с головой в руках. Огоньки, что отражаются в зеркале позади него, окружают его голову словно нимб.
Я переступаю через порог. Он выглядит таким несчастным, что мне хочется заверить его, что все будет в порядке, но я не знаю с чего начать.
— Просто дай мне уйти, — говорит он, не глядя на меня. — Тебе нужен кто-то другой. Не я.
— Я не хочу никого другого, — говорю я, подходя к нему. — Я просто думаю, что, если ты доверишься себе и мне, мы сможем создать нечто поистине потрясающее.
— Тейлор… — Он вскакивает со стула и подходит к окну. — Я знаю свои возможности, и это мой предел.
— Просто попытайся, — убеждаю я, вставая позади него. — Это все, о чем я прошу. Я знаю, подобные вещи даются тебе нелегко, но не отказывайся от роли, даже не попробовав.
— Какой смысл пытаться, когда я знаю, чем все обернется? Я провалюсь и потяну тебя за собой. Будет лучше, если мы закончим сейчас, пока еще есть время подобрать на эту роль кого-то другого.
— Уже слишком поздно, — говорю я, наблюдая, как его плечные мышцы напрягаются под футболкой, и у меня возникает желание погладить их. — Знаю, на днях я сказала, что не хочу, чтобы ты был моим Ромео, но я была неправа. Им должен быть ты. Я не представляю никого другого в этой роли.
Он кладет руки на подоконник, и его плечи никнут, когда он опускает голову.
— Тебе обязательно нести дерьмо вроде этого?
— Вроде чего?
— Мелочи, из-за которых ты начинаешь мне нравиться. Это чертовски бесит.
Не в силах больше сдерживать себя, я кладу руку между его лопаток и нежно глажу.
Его мышцы напрягаются под моими пальцами, и когда он вдыхает, получается тяжело и прерывисто.
— Просто пусть Коннор сыграет его, — говорит он, поворачиваясь ко мне. — Он, наверно, кончит себе в штаны, как только ты поцелуешь его, но работа будет сделана.