— Как? Как остановить это? — прохрипел Рейн.
— Это остановится вместе с биением твоего сердца, дракон, — медленно пояснил ведьмак.
— Ложь! — прорычал Ирс, снова удерживая вырывающуюся лису. — Решил расправиться с Броганами? Так зачем такие сложности, Макдара?!
— Отпусти меня! — Келейр вывернулась из-под руки принца, рукав на платье разорвался, но она смогла освободиться и подойти к Рейну.
— Убирайтесь прочь! — выкрикнула лиса, яростно отмахиваясь от Силлага, но услышала хриплый рык за спиной.
Мгновение — и громадные крылья расправились, поднимая волну песка и наколдованного ею снега. Лапа дракона ударила лису в грудь, прижимая к земле и не давая возможности вдохнуть.
— Безумие, вот что ждет тебя, Броган! — воскликнул Силлаг, следя за грифоном и не позволяя тому приблизиться. — Ты убьешь своих товарищей и будешь убивать и дальше. Твоя печать станет клеймом смерти, а ты — лишь монстром, которого проклянет и отвергнет даже собственный род!
— Не слушай его, — задыхаясь, прошептала Келейр, чувствуя, что еще немного — и ребра не выдержат тяжести.
Макдара вытащил тонкий нож из крепившихся на ремне ножен и протянул блеснувшее лезвие Рейну.
— Выбор за тобой, — заявил ведьмак.
— Не смей, Рейн! — закричала изо всех сил лиса, пытаясь оттолкнуть лапу, но дракон не слышал ее.
Из огромной пасти вырывалось пламя. Пытаясь хоть как-то успокоить Рейна и надеясь, что он услышит ее, Келейр тихим голосом затянула старую колыбельную, ту самую, которую пела, когда он мучился ночью от очередного приступа:
Затихает над рекой
Ветер ласковый, родной.
И луна в окне горит.
Она спать тебе велит.
Не пройти беде лихой,
Отведу ее рукой.
Она ощущала жар, исходивший от дыхания дракона. Он опалил ткань платья, грозя обратить и ее в горсть пепла.
В эту ночь тебе пою
Колыбельную свою.
Орва чистая течет,
Все печали унесет
И душе дает покой.
Будь свободною рекой.
Руки лисы с нежностью гладили грубую чешую на лапе, которая внезапно дрогнула и ослабила свою хватку.
Птицы спят и дикий зверь.
Сторожу я сон теперь.
Словно матушка пою
Колыбельную свою.
Зверь замер. Внутри него бушевала буря, заставляя разрываться на части. Одна желала уничтожить все живое вокруг себя, другая тянулась к знакомому голосу, который касался самой души.
— Ты знаешь это, Броган. Ты чувствуешь это каждый день. Ты знаешь, что я прав. — Силлаг бросил нож к дракону, и клинок тихо звякнул о камни. — Ты всегда будешь зверем. Не за этим ли родная мать убрала тебя подальше от Раегдана? Еще при рождении Айла знала, что ты несешь лишь погибель, Рейн Броган.
Силлаг сжал ладонь с печатью с такой силой, что несколько капель крови упало на землю. Дракон дрогнул всем телом и обратился. Он глядел себе под ноги, на лежащий нож. Все молчали. Или он не слышал ничего вокруг? Этот человек будто читал его мысли. Будто знал, о чем думал, чего боялся все эти годы. Рейн словно слушал самого себя сейчас и не находил себе оправдания. Бесконтрольный монстр. Ведьмак прав. В своей руке Броган ощутил холодную тяжесть, не понимая, когда успел поднять нож.