— Снова стащил? — нахмурился дракон. — Ты тянешь все, что плохо лежит, мелкий!
— Какого ярна, чешуйчатый? У ворке их целый ящик! Плотник для того их и делает, чтоб такие дурни, как ты, ломали вещи каждый день. К тому же я ему плату оставил… так-то! — Келейр снова важно приподняла подбородок.
Рейн подавил желание схватить ее и хорошенько встряхнуть.
— Какую плату?
— Луна с утра целый платок сладостей принесла. Отсыпал половину… — проворчала неловко лиса.
— Луна, значит? — сощурился Броган. — И кто эта Луна? Кто такая?
— А тебе что за интерес? — хитро спросила лиса. — Завидуешь, Броган?
— Чему? — удивился дракон.
Он и сам не понимал, почему ощутил дурацкую ревность, когда услышал, что этого мелкого воришку подкармливает кто-то из учеников.
— Тому успеху, что я имею, — нараспев пояснила Келейр. — На тебя одна ведьма глаз положила, а у меня же…
Ей пришлось в срочном порядке умолкнуть и вцепиться руками в сухую кору бревна, на котором они сидели, поскольку Рейн тихо зарычал, и ей, несмотря на ошейник на шее дракона, почудился дым. Разозлился? Точно завидовал…
Броган сдержался. Стиснув до боли зубы, он посчитал себя достойным высшей похвалы и божьего благословения за такое терпение. Его начинало все больше и больше раздражать то, что лиса говорила о себе как о мужчине.
— Сегодня… — пробормотал дракон и затолкал врученный умбилик во внутренний карман куртки, — я сделаю это сегодня же…
— Что это ты сегодня делать собрался? — Будь Келейр сейчас в своей звериной ипостаси, ее белоснежные уши наверняка бы приподнялись от любопытства.
— А тебе что за интерес? — передразнивая свою соседку, протянул Рейн. — Но чему быть, того не миновать…
Он сокрушенно покачал черной головой и вздохнул для пущей убедительности, краешком глаза наблюдая за реакцией лисы. Соседка заерзала на месте, разволновавшись и теряясь в догадках.
Что удумал этот дракон? Ну что же? Что?!
— Скажи, что задумал, чешуйчатый! — зло проворчала Келейр.
— Скажу. Я-то скажу… — сверкнул глазами-сапфирами Рейн. — После отбоя, когда все уснут. И никто…
— Никто? — испуганно прошептала Келейр.
— Никто-никто… — таким же таинственным шепотом отозвался он.
— Никто? — пискнула лиса.
— Не помешает нам…
В голове Келейр зашумело. Восхитительная улыбка так неожиданно коснулась губ негодяя, что ее бедное сердце заколотилось, и она поспешно отодвинулась, царапая ладони о шершавое дерево.