Таня не поленилась, дописала все на бумажку, чтобы не забыть. Всю неделю этот листочек лежал на подзеркальнике в коридоре, и каждый, кто вспоминал о том, что нужно что-то купить, вносил туда свою лепту. В субботу оставалось взять готовый список и ехать за покупками. Очень удобно. Это казалось правильным и логичным. Таню всегда поражала реакция людей на такую постановку дела. Все кричали: Гениально! Замечательно! Как удобно!, но не спешили завести у себя подобную систему.
В магазине народу было немного, и меньше чем через час Татьяна с Толиком уже перегружали покупки в багажник. В это время у нее в кармане зазвонил телефон. Там, где должно было высвечиваться имя абонента, горела надпись «нет номера». Евгений.
Сколько раз она уговаривала себя, что не боится бывшего мужа! Умом понимала: непосредственной опасности нет. Но каждый раз, когда он появлялся на горизонте, ноги становились ватными, и под ложечкой начинало противно сосать. Вот как сейчас. Не человек, а какой-то печеночный сосальщик. А ведь он, скорее всего, звонит просто чтобы договориться на завтра. Таня посмотрела на сына, как бы ища в нем поддержки, вздохнула и решительно приняла вызов:
Да, Женя, я тебя слушаю.
О1 Как ты догадалась? Номер не должен был определяться.
У меня не так много знакомых, у которых номер не определяется.
Ну, да, да, ты права. Совсем из головы вон. Я насчет завтрашнего дня.
А что насчет завтрашнего? – Толя впился в мать глазами и вытянул шею, – Звони, забирай парня и веди его в цирк. В какой, кстати? И во сколько представление?
Танин голос звучал сухо, отрывисто. Минимум слов, только по делу. Так легче, все чувства отсекаются, и нет соблазна зарыдать или начать скандалить. Скандалить, кстати, она совершенно не умеет. Так что тон взят верный, только бы с него не сбиться.
Тон ответа Евгения Ивановича был ложно-значительным.
Цирк, как ты понимаешь, на Цветном бульваре. Представление в три. Но я хотел забрать Толю пораньше. Мы бы погуляли, пообедали, сходили в цирк...
Хорошо. Во сколько ты хочешь?
Часов в одиннадцать, если ты не против.
Я не против. Пожалуйста. Толик будет готов к одиннадцати.
Ты ставишь какие-то условия? Дополнительные?
Парень прислушивался, пытаясь определить, что там говорит отец. Но понять это мог только из Таниных ответов, поэтому ел ее глазами. Она старалась, чтобы нить разговора была ясна.
Условия два. Не давай ему объедаться мороженым. Это раз. И пусть он вернется домой не позже одиннадцати. Вечера, естественно. Это два. Ему утром в школу.
Это все?
Что же еще?
Фантастика! Ты стала совсем другой. Жесткой, четкой. Совершенно перестала мямлить и размазывать. С тобой было бы приятно работать.