Люди одобряют. Но с тобой, Женя, я бы работать не хотела. Ты знаешь почему. Так что замнем для ясности.
Танин голос зазвучал еще суше и холодней, хотя, казалось, это невозможно.
Хорошо. Спасибо, что разрешила провести с Толей весь день. Завтра в одиннадцать я за ним заеду.
Подъедешь — звони ему на мобильный, он спустится.
Я хотел бы еще с тобой повидаться.
Это вряд ли. В одиннадцать меня скорее всего уже не будет дома. А бабушку... бабушку не надо расстраивать, она для этого слишком старенькая.
Понял. Можешь дать мальчику телефон?
Таня, ничего не говоря, сунула трубку сыну. Тот несколько раз произнес: «да, папа», «да, папа», понятно, папа», и вернул телефон. Разговор был окончен.
Домой ехали молча. Толя радовался предстоящему походу в цирк с отцом, но понимал, что мама эту радость не разделяет. А когда у нее такие глаза, ее лучше вообще не трогать. В общем, дома, как только машину разгрузим, надо будет линять. До обеда можно погулять, а после обеда к Антону. Или наоборот, Антона с Дениской пригласить поиграть по сети в «Линейку» или в «Героев». Это будет зависеть, от того, останется ли мама дома. Несмотря на то, что Таня ничего ему не говорила, Толик чувствовал, что она куда-то собирается.
В свои двенадцать лет Толя Туманский мог без кокетства сказать, что жизнь у него непростая. Он и выглядел и ощущал себя взрослее своих одноклассников. Конечно, он не знал лишений. Ел досыта, и еда была вкусная. Обувь носил новую и прочную. Одежду ему покупали в хороших магазинах. Он регулярно ездил на каникулы за границу. В основном, правда, в Литву на хутор к бабушке Римме, но все-таки. Компьютер, ролики, коньки, лыжи, всевозможные игрушки и самые лучшие книжки — все это у него было. Дело было в другом. Если разобраться, у него была очень странная семья с непростыми взаимоотношениями, и, чтобы успешно со всеми взаимодействовать, приходилось разбираться в таких хитросплетениях, что только держись.
Мама. Мама была самой лучшей на свете, это не обсуждалось. Ему все друзья завидовали. Ее можно было не только любить, как полагается любить маму. С ней получалось дружить. Не так, конечно, как с Антоном или Дениской, не вовсе на равных, но именно дружить. Сколько он себя помнил, мама была рядом. Они играли, читали книжки, путешествовали. Она научила его всему, что он знает. Да, и на компьютере тоже. Единственным маминым недостатком было то, что она очень много работала. И чем дальше, тем больше. С другой стороны, это была гарантия свободы. У нее не было времени, чтобы «нависать», по образному выражению того же Антона. Он так и говорил: «Везет, у тебя мать не нависает», что значило: не стоит над душой, не лезет в твои дела, не ограничивает твое общение. Короче, не пытается контролировать все стороны твоей жизни. Наоборот, Толя сам стремился поделиться с мамой всем, что происходило в его жизни. И очень радовался, когда у нее находилась для этого свободная минутка. Мама защищала его от бабушки. Вернее, от прабабушки.