Павел монотонным голосом продолжал читать, Роза одергивала зеленое платье, которое почему-то все время задиралось вверх, обнажая бедра, обтянутые темными чулками. Старик косил взглядом на женские коленки и шевелил губами, будто шептал заклинание.
— Хватит, — старик приподнял руку. — Драйзер хорош в меру. Ольга звонила?
— Джон поехал за ней, — сказал Вадим. — Пока от него никаких известий.
— Ольга совсем потеряла совесть, — проворчал старик. — Умирающий отец просит ее приехать, но она не слышит. Делает вид, что не слышит. У нее свои дела. Она даже не хочет мне позвонить. Я стою на краю могилы, а родная дочь…
Нижняя губа дрожала, веки часто смаргивали. Он всхлипнул и глазами, полными слез, уставился на бедра Розы. Она как раз встала, чтобы поправить застежку на чулке, задрала платье, подтянула чулок и долго не могла справиться с застежкой. Старик перевел дух и сглотнул комок, застрявший в горле.
— Может, с русскими газетами ознакомимся? — Вадим вытащил из сумки пачку свежих газет. — Отпечатано в Нью-Йорке.
Он прочитал хронику происшествий, дошел до заметки о двух неопознанных трупах найденных в коттедже, что находится в поселке «Лесное озеро». Прервал чтение и выразительно посмотрел на Павла.
— Кажется, у вас там дача?
— Поселков с таким названием — миллион, — ответил Павел, чувствуя, что сердце забилось чаще. — Почему ты решил, что это именно наш поселок. А хоть бы и наш… Владелец дома не назван. Личности убитых не установлены. Глупости…
— Я бы на твоем месте все-таки позвонил в Москву, — Вадим нахмурился. — У тебя же есть соседи по поселку.
— Хорошо, как скажешь, — ответил Павел.
Когда сели в лимузин и направились в гостиницу, Павел сказал жене:
— В следующий раз приходи к моему отцу в купальнике бикини. Или в своей красной прозрачной накидке и трусах. Впрочем, можно и без них. Старику понравится. А лучше сразу — голяком. Залезай к нему под одеяло. И начинай массаж.
— Господи, никогда не думала, что ты опустишься до такой низости: ревновать меня к своему отцу, — Роза полезла в бар и щедро плеснула в стакан малинового сиропа, джина, лимонного сока и еще какой-то гадости. — Ревновать к старому старику, к тому же инвалиду. Ему до смерти один шаг, а ты… Ты просто больной на всю голову. Как только вернемся, отправишься к психиатру. И не пущу домой, пока не пройдешь полный курс лечения.
— Хватит балаболить… Когда вернемся, я разведусь с тобой.
— Да будет тебе известно, котик: мое платье в сто раз сексуальнее купальников бикини и прозрачных трусиков. Тебе повезло жить с женщиной редкой красоты, но ты не видишь моей сексуальности, не понимаешь ее. Прозрачные трусы и балахон — для тебя вершина эротики.