— Зачем?
— Собакам. Пусть пьют чистую воду в неограниченном количестве.
Айка легла и закинула руки за голову:
— Все-таки как удивительно подчас складывается жизнь!
Надежда выключила свет и легла рядом с Айкой.
— Что будем делать завтра?
— Ты подберешь одежду для найденыша. Покушаем, отправим мальчиков и пойдем к озеру. Я хочу посмотреть старый насос и определиться, как вести трубы для стаи. Джек заслужил нашу благодарность. Спи, Надюш!
Та зевнула:
— Спокойной ночи!
Скоро дыхание девочки стало ровным. Айке, проведшей на ногах двое суток, спать не хотелось. Воспоминания всплывали из глубин мозга, наслаиваясь одно на другое.
Ей вспомнилась Полинкина мать, худая, бледная, в лучевых язвах женщина неопределенного возраста. Кашляя, она стояла у входа в дыру Савеловского рынка и предлагала всем своего ребенка.
— Купите девочку! — шептала она, вытирая с губ кровавую пену. — Здоровая!
Люди проходили мимо, с пренебрежением разглядывая умирающую женщину и худющего маленького ребенка с огромными глазищами на испуганном грязном личике.
— Чего хочешь? — подошел к ней Шамил. Сзади стояли двадцатилетняя Айка, закутанная в зимний комбез и пятнадцатилетний, недавно прибившийся к ним Степан в старой куртке и рваной кепке. Они пришли на рынок за одеждой для него и лекарством для Арсюхи, которого Степан привел вместе с собой. Мальчишка простудился и сильно кашлял.
— Покушать бы чего… и спичек… Не смотрите, что она маленькая! Ей уже два года и можно брать органы! Берите, все равно умрет!
— Айка! — отец обернулся. — Смотри, чтобы никуда не сбежала. Мы закупимся и придем. Слышишь, болезная! Мы вернемся и заберем твою девчонку.
Отец со Степаном влезли в дыру между плитами и растворились на огромной территории рынка.
Девушка отвела женщину в сторону и посадила на камень.
— Это твоя дочь? Как ее зовут?
— Полинка. Да, она моя дочь. — Женщина закашлялась. — Я умираю. Пусть лучше ее убьют, спасая кому-нибудь жизнь, нежели она погибнет голодной смертью рядом со мной.
— Не плачьте. Ваша девочка будет жить в моей семье. У нас хороший дом. — Айка улыбнулась утиравшей слезы женщине.
— Вы правду говорите? — женщина недоверчиво посмотрела на Айку.
— Правду.
— Пусть благословят тебя, деточка, забывшие нас Боги! — женщина кашлянула и поднялась с камня. На испорченном язвами лице сияла улыбка, а глаза блестели. — Ничего мне от вас тогда не надо! Пусть будет счастлива моя доченька!
Женщина махнула рукой и, пошатываясь, пошла прочь, оставив Полинку в руках Айки.
Девочка, когда немного прошел шок от потери матери, оказалась жизнерадостным и активным ребенком, хорошо говорящим и путающимся у всех под ногами. Уже больная Айкина мама сажала девочку на колени и читала ей книжку. И только тогда кто-то мог чего-то сделать, не боясь уронить на голову или ногу Полинки молоток или кастрюлю с супом…