Судя по тому, что потрёпанный цилиндр у его ног был заполнен монетами почти доверху, моё мнение разделяли многие.
Мы с Рэйчел тоже приостановились, глядя, как фокусник протягивает колоду зардевшейся Элизабет, предлагая выбрать любую карту для следующего трюка.
– Бекки, только обещай не делать глупостей, – проговорила подруга вполголoса,так, чтобы не расслышали окружающие: сплошь женщины, тоже зачарованно любовавшиеся красавцем-фокусником. – Ты ведь не увлеклась своим таинственным спасителем, этим мистером Форбиденом?
Amour, toux, fumée, et argent ne ce peuvent cacher longtemps*, тоскливо подумалось мне.
(*прим.: Любви, огня и кашля от людей не утаишь (фр.)
– Романтики принижают браки по расчёту, превознося союзы пo любви, – продолжила Рэйчел, – но сестра моей матери презрела доводы родных и рассудка, выйдя замуж за бедняка. В итоге сейчас она растит десяток крикливых младенцев в грязной лачуге, проклиная день, когда позволила любви,давно уже прошедшей, задурить себе голову. – Она выразительно покосилась на меня. – Пылкие чувства рано или поздно сгорают , а для счастливого брака вполне достаточно нежности и взаимного уважения. Их огонь горит не так ярко, как пламя страсти, зато надёжнее и дольше.
– Мистер Форбиден не бедняк, – сказала я: прекрасно понимая, что надо промолчать, но не в силах сдержаться.
– И не аристократ. Он не просто другого круга – он человек, преступавший закон,и, судя по убитым каторжникам, не одной лишь контрабандой. Пускай нас с тобой, в отличие oт многих, всегда стесняли те бесконечные глупые правила, что нам навязывали, – мы остаёмся леди, а различие между аристократом и буржуа огромно. Мы не сможем жить с человеком ниже нас,тем, кого воспитывали совсем иначе, чем принято в свете… если воспитывали вообще. Однажды тебя начнёт коробить вульгарность его манер и взглядов, однако ваш брак уже порвёт твою связь и с семьёй, и с людьми твоего круга. И когда он начнёт пить, оскорблять твои уши портовой бранью или заниматься рукоприкладством, что вполне естественно для людей его сословия, помочь тебе будет некому.
– Ты не знаешь его. Ты ничего не знаешь о нём, – мой голос прозвучал куда резче, чем я ожидала. – И обо мне, – помолчав,добавила я едва слышно.
– Что за глупости, – фыркнула она. – От Бланш я услышала о нём достаточно, чтобы сделать выводы. И знаю о тебе почти столько же, сколько о себе.
– Но с тех пор, как мы виделись в последний раз, многое изменилось. – Я смотрела, как фокусник ловким жестом вытаскивает нужную карту из вoздуха за ухом Элизабет, и та, ширя глаза в изумлённом восторге, хлопает в ладоши; в этот миг мисс Γринхауз даже не походила на ту хитрую змею, которой я привыкла её считать. – Я не леди, Рэйчел. И, боюсь, мне никoгда ею не стать.