— …Ксюнь, ты что?
Она вздрогнула и выпрямилась. В дверях стоял Николай. В его глазах был немой вопрос.
— Коля, — жалобно пролепетала Ксюша. — Колечка, милый! Мне плохо.
— Голова болит? — Он опустился перед ней на колени.
— Да. И сердце. Все болит. Я не знаю, что со мной.
— Я же говорил, тебе нужно отдохнуть. Зря ты приехала сюда, тем более, сидишь одна уже полдня.
— Отвези меня домой, — взмолилась Ксюша.
— Ты же хотела к маме.
— Нет, домой, только домой. — Ксюша обеими ладонями вытирала слезы, катящиеся градом по щекам.
— Хорошо. Я сейчас. Отпрошусь у начальства. Кстати, и тебя тоже отпрошу.
Она кивнула. Он вышел. Ей хотелось, чтобы он вернулся как можно скорее. Страх, непонятный, беспричинный, снова сковывал ее по рукам и ногам, не давая дышать, делая тело безвольным, как у тряпичной куклы. Ей казалось, что рододендрон ожил и шевелит полузасохшими листьями, точно щупальцами. Вот-вот он соскочит с подоконника и ринется на нее…
Когда Николай пришел, Ксюша сидела, сжавшись в комок, забившись в уголок дивана.
— Все в порядке, — проговорил он бодро, но, взглянув в ее лицо, заметно сник. — Ксюня, ты как мертвец. Тебе надо к доктору.
— Домой, — простонала она.
— А вдруг это серьезно? Нужны лекарства, процедуры?
— Нет, я здорова. Просто переутомилась.
Он помог ей встать, почти волоком дотащил до дверей, снял с нее халат.
— Поедем на машине.
Ксюша кивнула, безвольно повиснув у него на руке.
Дома ей стало немного спокойней. Николай уложил ее в постель, принес горячего чаю с медом и новую порцию валерьянки. Веки ее отяжелели, стали слипаться. Он сидел рядом, держа ее пальчики в своей огромной ладони.
— Спи, любимая. Хочешь, я позвоню маме, что ты не приедешь?
— Позвони. — Она заплетающимся языком проговорила номер.
В полудреме она слышала, как Николай беседует с матерью — в разговоре он называл ее Ксенечкой. «Ксенечка обгорела, плохо себя чувствует, завтра вам позвонит». Ксюша подумала, что он самый лучший, замечательный, самый добрый — просто ангел.
Она почти уснула. Однако, ее ухо чутко ловило тихие шаги Николая по комнате. Это ее успокаивало — пока он с ней, ничего страшного не произойдет.
Он приблизился, склонился над постелью. Заглянул ей в лицо. Она чувствовала его теплое дыхание на своей щеке. Он немного постоял, потом выпрямился. Сделал шаг назад. Ксюша тотчас открыла глаза.
— Ты куда?
— Вот осел! — Николай сокрушенно покачал головой. — Разбудил тебя.
— Я не спала. Ты что, уходишь? — Ее спокойствия как не бывало.
— Ксюнь. — Он глядел на нее с тревогой и жалостью. — Я… ненадолго. Я ведь говорил тебе, Колька ждет. Отвезу ему грамоты и сразу же сюда. Ты поспи пока.