Николай зашел в комнату.
— Вот. — Он повертел в воздухе оранжево-синюю коробочку. — Сказали, замечательное снотворное. И совершенно безвредное. Я… — Он, не договорив, уставился на валяющийся под ногами телефон.
— Мама звонила, — соврала Ксюша. — Я… я случайно уронила. Когда ты стал дверь открывать.
— Ясно. — Его лицо сделалось сумрачным. Он подошел к Ксюше вплотную, мягко, но решительно взял ее за плечи и подтолкнул к тахте. — Ты ложись. Я сейчас тебе принесу таблетку.
Она повиновалась. Ее трясло, как после удара током. Еще немного, и она готова была признаться ему во всем. Черт с ним, пусть делает, что хочет. Она больше не может так. Не может!
Ксюша невольно прикрыла рот ладонью. Стоп, дура ты этакая! Не понимаешь, к чему приведут твои откровения? Хочешь потерять его навсегда? Потерять то, что досталось такой ценой, такими переживаниями?
Нет, лучше терпеть. Выпить лекарство, забыться. Может быть, завтра все придет в норму. И Сонька окажется ни при чем — все ее больные нервы. Стыд перед Ольгой довел до нервного срыва. Ох, как стыдно, стыдно и совестно! Хоть на стенку лезь.
Николай вернулся со стаканом воды и крохотной розовой пилюлей.
— На-ка, выпей.
Ксюша послушно положила таблетку на кончик языка. Надо же, совсем безвкусная. Неужели поможет? Должна. Она решительно сглотнула, потом запила водой.
— Теперь спи. — Николай подвинул кресло поближе к постели и уселся в него с видом терпеливым и обреченным.
На сей раз она действительно уснула. Крепко, без единого сновидения. Разбудил ее какой-то звук, похоже, работал телевизор. Ксюша с трудом открыла слипшиеся, тяжелые веки.
Николай так и сидел в кресле, казалось, будто он не покидал его вот уже много часов. Взгляд его был устремлен в экран — там шла какая-то спортивная передача. Приглушенно вещал комментатор.
Ксюша лежала неподвижно, не понимая, сколько она проспала. Что сейчас? Кажется, утро — в комнате совсем светло. И шторы раскрыты. Значит, ночь уже миновала, слава тебе, Господи!
Николай заметил, что она не спит, повернул к ней лицо, улыбнулся.
— Добрый день. Как самочувствие?
— Хорошо, — слабым голосом отозвалась Ксюша. — Который час?
— Половина второго.
— Дня?!
Он усмехнулся и потрепал ее по щеке.
— Ну не ночи же. Смотри, какое солнце.
Ксюша изумленно похлопала ресницами.
— Что же я, выходит, проспала почти сутки?
— Чуть-чуть не дотянула, — добродушно и ласково проговорил Николай. — Ничего больше не болит?
— Кажется, нет. Ты… уходил? — Она взглянула на него в упор.
— Вчера вечером, ровно на два часа. Ты спала, очень-очень крепко. Поэтому я решился.