Никто не подходил. Громко тикали часы. В телевизоре играла музыка. Потом запел мобильник. Ксюша долго слушала его, но не могла пошевелиться, не то что взять аппарат.
Она не знала, сколько прошло времени. В дверях кто-то закопошился. Раздались быстрые шаги по коридору. Конец!
— Ксеня, что это? Почему ты в таком виде?
На пороге стояла мать.
— Я звоню тебе с дороги, звоню, ты не отвечаешь. Встань с полу, тебя же продует. Измерила температуру?
— Да. — Ксюша осторожно села.
— Сколько?
— Тридцать шесть и шесть.
— Тогда это не грипп, — облегченно проговорила мать.
Как замечательно, что на свете есть родители! Ксюша лежала в постели, мать кормила ее с ложки куриным бульоном. Давала приторно сладкую микстуру, меняла на лбу прохладные и влажные компрессы.
— Ты не беременна ли? — Она требовательно заглянула ей в глаза. — Если да, то нужно рожать. Давно пора.
— Я не беременна, — устало произнесла Ксюша.
— Откуда ты можешь знать наверняка? — Мать поджала губы. — Этот твой… Коля, он как — надежный человек?
— Очень надежный.
— Хочу дождаться, пока он придет.
— Дождись.
Она дождалась. Они ушли в кухню и о чем-то долго разговаривали. Мать вернулась повеселевшая, с разрумянившимися щеками.
— Он ничего, обаятельный. И неглупый. На твоем месте я бы всерьез задумалась о свадьбе.
— Я думаю, мама.
— Смотри, не упусти его. Знаешь, как я старалась, чтобы твой отец никуда от меня не делся?
— Нет, не знаю. — Ксюша сделала попытку улыбнуться.
Сколько она себя помнила, всегда считала, что отец у матери под каблуком. И, надо же, она утверждает, что в молодости гонялась за ним.
— Напрасно не веришь, — проговорила мать.
До позднего вечера Ксюша так и не встала, продолжая нежиться под одеялом. Мать и Николай ухаживали за ней, это было чертовски приятно. К ночи Ксюша совсем успокоилась, стала улыбаться, смеяться, сидя в подушках, перелистывала любимый журнал.
Мать домой не поехала, осталась у них ночевать. Постелила в кухне кресло-кровать. Она и Николай за считанные часы сдружились, нашли общий язык и даже распили на двоих бутылку «Клинского», категорически отказав в этом удовольствии Ксюше.
В половине первого Николай пришел в спальню и решительно щелкнул выключателем.
— Все, пора бай-бай.
— Но я еще не хочу, — заканючила, было, Ксюша.
— Зато я хочу. — Он принялся раздеваться, предварительно плотно прикрыв дверь. — Я ведь сегодняшнюю ночь вовсе не спал.
— Почему? — удивилась Ксюша.
— Почему? — Николай хмыкнул и глянул на нее с хитрецой. — Боялся очень за одну нервную девушку. Думал, не дай Бог, у нее крыша съедет. Кого я тогда буду целовать ночами напролет? — Он шагнул к постели и сгреб Ксюшу в охапку. Она счастливо взвизгнула и прильнула к нему. — Как же я соскучился! Пару часов не прикасаться к тебе — уже пытка. А тут целые сутки! — Его руки стремительно срывали с нее халатик, горячее дыхание обжигало шею и грудь. — Ксюшенька, детка!