Ксюша стояла и тряслась, как осиновый лист: глаза закрыты, в руках тяжесть, ставшая невыносимой. Она напоминала себе атланта, подпирающего небо. Неожиданно скрип прекратился. Послышались тихие шаги. Точь-в-точь, как во сне. Ближе, ближе.
Нет, это немыслимо. Какое-то безумие! Надо разжать ладони, избавиться от этой проклятой штанги. Да что же такое!
Ее руки внезапно прошила острая боль. Ксюша вскрикнула и дернулась всем телом. И тотчас ноги ее заскользили, словно по льду, в голове закружилась черная вьюга. Она почувствовала, что летит куда-то в бездонную пропасть, и снова закричала — протяжно, громко, без слов, на одной высокой ноте.
Раздался оглушительный грохот, что-то с силой ударило ее по затылку и в грудь. Вслед за этим навалилось удушье. Ксюша пыталась судорожно вздохнуть и не могла. Стремительно исчезали ощущения и звуки. Осталась пустота — та самая, что была за дверью. Но теперь Ксюша была частью ее, пустота вобрала ее в себя целиком, без остатка, навсегда заткнув рот, глаза и уши. Мрак и холод, холод и мрак…
…Потом кто-то коснулся ее. Прикосновение было теплым, ЖИВЫМ.
«Значит, я не умерла?»
Она попробовала ощутить свое тело, но то будто распалось на атомы. Было непонятно, где руки, ноги, голова. Почему ничего не видно?
— Ксюша! — отчетливо донеслось откуда-то из тьмы.
Голос тихий и встревоженный. Может, это такой же узник ада, как и она сама, печальный страдалец, лишенный физической оболочки, заточенный в панцирь ужаса и мглы?
— …Ксюш, открой глаза. Пожалуйста!
Открыть глаза? Но где они, глаза? И как их открывать? Она разучилась делать это.
— …Давай же, давай. Ты пугаешь меня! Ксения!
Она вдруг ощутила, как через могильный холод к ней пробивается теплый ветерок. Дыхание! Это было человеческое дыхание! И оно неожиданно пробудило боль.
Болело все. Дико болело. Но Ксюша почувствовала сумасшедшую радость. Сразу возникло тело — живое, бренное, осязаемое до кончиков пальцев. Дрогнули ресницы. Ослепил свет. Ксюша увидела склоненное над ней лицо. Знакомые глаза, цвета молочного шоколада, полные страха и тревожного ожидания.
— Ольга? — Она не сказала, а прошептала, еле слышно, точно комар пищал.
— Ксюша, милая! Ты очнулась! Слава Богу!
— Ч-что со мной?
— Не знаю! Я не знаю! — В голосе Ольги звенели слезы. — Я вошла, ты стояла со штангой. Ты меня не видела. Я окликнула тебя, но ты не обернулась. Тогда я решила подойти. И вдруг! — Она запнулась на мгновение, захлебнулась воздухом. — Ты так вздрогнула. И закричала. Господи, почему ты так кричала?
Ксюша слушала Ольгу через разрастающуюся боль. Значит… это… была… не пустота. Там, за дверью стояла Ольга. Всего лишь Ольга, а не посланник ада.