«Наверное, это любовь, — неожиданно произнес внутри у Ксюши какой-то посторонний голос, похожий на голос Лесовичка. — Наверное. А что еще это может быть? Что еще, когда так невыносимо, мучительно больно?»
«Что?» — Ксюша вскочила.
— Значит, я его люблю? — Она говорила вслух, громко, словно спорила с кем-то невидимым, пытаясь доказать свою правоту. — Но как такое могло случиться? Ведь мы знакомы две недели. Всего две. Еще сегодня утром я смеялась над Ольгой, утверждавшей, что это любовь с первого взгляда. Смеялась, а в душе знала, что она права. Она права! Я искала его всю жизнь. Вот такого, снаружи железобетонного, а внутри мягкого, как воск. А может, это неправда? Может, он и внутри железобетонный? И что теперь делать, что делать?
Ксюша не замечала, что ходит по комнате взад-вперед. Халат раскрылся и мешал ей, она одним движением сбросила его на пол. Краем глаза заметила свое отражение в зеркале — нимфа, обнаженная и прекрасная. Кому это, кому? Все было для него, а ему понадобилась Ольга. У Ольги сильные ноги, широкие плечи, мускулистый живот. Она напоминает молодую кобылицу, а никак не нимфу. Что ж, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет.
И все-таки, что же ей делать?
Снова раздался телефонный звонок.
— Да будьте вы все прокляты, — жалобно проговорила Ксюша.
Ей хотелось заткнуть уши или вырвать из розетки телефонный шнур. Но где-то, в глубине души, вдруг родилась слабая надежда. Вдруг это он? Узнал у Ольги телефон, решил позвонить. Вдруг то, что было в ресторане, только умелый спектакль, и на самом деле он хочет ее, давно хочет? Набивает себе цену?
Она осторожно сняла трубку.
— Але.
— Ксенечка, радость моя!
О, нет! Только не это! Не сейчас, когда на сердце у нее так тяжело!
— Чего тебе, Костик? Что ты трезвонишь по ночам?
— Еще не ночь. Только половина двенадцатого, — произнес он оживленно.
Веселится! Конечно, не так часто удается застать ее дома. А тут такая удача.
— Кость, я сплю. Ты меня разбудил.
— Прости, пожалуйста! — расстроился Костя. — Я не предполагал. А что такое? Ты плохо себя чувствуешь?
— Очень плохо, — отрезала Ксюша.
— Заболела? — испугался он.
— Да, заболела. И, прошу тебя, оставь меня в покое.
— Но ведь нужны лекарства. Нужен врач. Давай, я приеду.
— Нет, нет, нет. Это не так серьезно. Пройдет само. — Ксюша с размаху бросила трубку на рычаг и почувствовала, что ее знобит.
Шутка ли, почти полчаса бегать по комнате голышом. Она, всхлипывая, натянула сорочку, легла и укрылась одеялом до самого подбородка. Однако теплее ей не стало. Промучившись еще минут пятнадцать, Ксюша вылезла из постели, пошла в кухню и поставила чайник. Хлебнула обжигающе горячий чай, поморщилась, затем, не колеблясь, выплеснула содержимое чашки в раковину и извлекла из глубины навесного шкафа бутылку коньяка. Одну за другой выпила две стопки. Лишь тогда руки и ноги, наконец, согрелись, а голова приятно отяжелела.