— Вижу, — прошептала Ксюша.
— Повторяй за мной. Раб божий — имя — да полюбит отныне рабу божию Ксению на веки вечные.
— Раб божий Николай да полюбит отныне рабу божию Ксению на веки вечные, — как эхо произнесла Ксюша, не отрывая глаз от дрожащих, пляшущих огней.
— Держи. — Иоанна сунула ей в руку простенькое медное колечко. — Кидай его в воду. Говори при этом: «Как утонуло кольцо, так утонет прежняя любовь. Будет лежать на дне, а моя плыть наверху».
«Прости, Ольга», — вихрем пронеслось у Ксюши в голове, и в ту же секунду она кинула кольцо в миску. То сразу же кануло на дно.
— Как утонуло кольцо, так утонет прежняя любовь…
Она произнесла фразу целиком, слово в слово повторив ее за Иоанной.
— Теперь отойди, — приказала та.
Нагнулась над миской и принялась что-то быстро и неразборчиво шептать. Ксюша стояла рядом, чувствуя странное оцепенение. Руки и ноги стали ватными и безвольными, неодолимо захотелось спать. Она, сделала, было, шаг к дивану, чтобы сесть, но старуха тут же прикрикнула:
— Стой, как стоишь. — И продолжала шептать.
Ксюше стало казаться, что она вот-вот упадет и уснет прямо на полу. Она еле сдерживалась, чтобы не зевнуть. На Николая ей стало наплевать, осталось одно желание — закрыть глаза и принять горизонтальное положение.
— Все, — громко произнесла Иоанна.
Сонную одурь точно рукой сняло.
«Она настоящая колдунья, — подумала Ксюша. — Самая настоящая».
— Вот что будешь делать дальше. Дождешься полнолуния. Заманишь своего любимого к себе на ночь. Раскроешь занавески, чтобы луна светила в комнату. Зажжешь две свечи в изголовье постели. Потом любите друг друга.
— Он… он не придет ко мне, — в отчаянии проговорила Ксюша. — Он любит Ольгу и не изменит ей.
— Он уже никого не любит, — произнесла старуха спокойным, ровным голосом. — Все зависит от тебя. Замани его, у тебя есть силы. Слышишь?
— Слышу, — ответила Ксюша, ощущая вновь навалившуюся апатию и безволие.
— Утром он проснется и больше от тебя не отойдет ни на шаг. — Иоанна дунула на свечи и взяла со стола четки. — И помни: никто не должен знать, что ты у меня была. Твой Николай особенно. Узнает — приворот тут же исчезнет, и он уйдет. Поняла?
Ксюша поспешно кивнула.
— Желаю удачи, — проговорила старуха другим, обыденным тоном.
— Это все? — Ксюша смотрела на нее с удивлением. — Больше ничего не будет?
— Нет. Чего ж тебе еще? — Ворожея пожала плечами.
Ксюша с трудом шевеля ногами, пошла к двери. У порога ее нагнала Сонька.
— Деньги! Где деньги? — зловеще шепнула она ей на ухо. — Ты должна расплатиться.
— Да. — Ксюша, ступая, как зомби, вернулась, взяла с дивана позабытую сумочку, достала конверт. — Вот. — Она протянула его Иоанне.