У входа в кабинет несет службу еще один сотрудник «выездной охраны».
Цековские апартаменты на Старой площади были скромнее – основной кабинет плюс комната, в которой стояли тахта и столы, кроме того – полки с книгами и туалет. Некоторые ведомственные кабинеты были куда просторнее. Я уж не сравниваю с апартаментами американских президентов, в Белом доме руководителю государства принадлежит практически весь третий этаж. Но, правда, здесь не только рабочие кабинеты, но и жилые помещения, президент проживает здесь с семьей. Еще во времена Никсона я довольно подробно изучил весь третий этаж.
Брежнев работал больше в Кремле. Как только мы приезжали, начальник охраны уходил, и я оставался один. Иногда сидел в приемной, так как Брежнев частенько вызывал меня. Если один звонок, значит – секретарю, два – мне.
Распорядок дня не менялся все долгие годы. После часу дня зовет (или через секретаря, или звонит сам в дежурную комнату):
– Володя, я сейчас пойду обедать. Давай, что там у тебя.
Я клал на стол бумаги.
Официант привозил на тележке обед. Для Генерального, для членов и кандидатов в члены Политбюро и обеды, и ужины готовились на одной, так называемой особой, кухне. Врач-диетолог старался разнообразить меню, однако Брежнев, боровшийся с весом, не считался с ним и заказывал то, что сам считал нужным, обычно – немного салата из капусты, ложку овощного супа и сырники или просто творог. И стакан сока или компота.
После обеда часа полтора спит. И молодой был – тоже спал.
Дважды в день пользовался услугами парикмахера: утром брился, если надо, и стригся, а после дневного отдыха – укладка волос, с такой шевелюрой – процедура на час, не меньше.
Около шести у секретаря раздается два звонка – мне: конец рабочего дня. Генеральный кивает на стол, я беру в левую руку портфель и папку, разворачиваюсь обратно и через приемную, коридор, через личный вход захожу в комнату отдыха, помогаю Леониду Ильичу одеться.
Когда был молод, мог работать и до девяти-десяти вечера.
Усталый, он примерно за километр выходил из машины и, заложив руки за спину, молча шел до дачи пешком. Один охранник впереди, другой – сзади, а «прикрепленный» – рядом с ним, чуть поотстав. Людей на этом участке встречалось мало, никакой опасности возникнуть не могло.
Это пешее возвращение продолжалось до последних лет, пока он совсем не ослаб.
На даче, внизу, я помогаю Леониду Ильичу раздеться, свое пальто бросаю на вешалку, и мимо столовой, где в это время Виктория Петровна обычно смотрит телевизор, мы поднимаемся на второй этаж, в спальню. Кладу папку на стол, рядом – портфель и ухожу к себе в служебный домик. Докладываю по телефону оперативному дежурному: «Мы на месте».