У него было три сменных водителя, два – старых и один – молодой. Молодой как-то загулял, видимо, очень был пьян, потому что на улице ловил какого-то шпиона. В итоге его «замели» в милицию.
Через несколько дней Брежнев поинтересовался:
– А почему Бориса нет?
Я сказал, что его с работы уволили, объяснил, что к чему.
– Выясни, – попросил Генеральный.
– А чего выяснять – все ясно.
– Если ничего больше не было, позвони ему на работу, пусть вернут.
Через несколько дней Боря снова за рулем. Леонид Ильич спрашивает:
– Ну, ты чего там, какого шпиона-то ловил?
– Да, было дело… – водитель замялся.
– Выпил немного? – снова спросил шеф.
– Да, было…
– Ну вот, видишь, пришлось звонить тебе на работу.
– Спасибо, Леонид Ильич, больше этого не повторится.
Брежнев положил руку ему на плечо:
– Ладно-ладно.
В том, что Генеральный заступился за своего шофера, беды нет, тем более человек оступился первый и последний раз и ничего страшного, в общем, не совершил. Когда я говорил о минусах, имел в виду другие факты, их было достаточно. Например, личный врач Брежнева Николай Георгиевич Родионов оказался человеком крайне недисциплинированным, отлынивал от работы, а главное – врал совершенно беззастенчиво. Леонид Ильич его спрашивает – нет, исчез. Мы разыскиваем везде, где можно, – нет. У него родственников и знакомых много, пойди найди. Звоним Чазову: «Евгений Иванович, у вас Родионова нет?» Начальник 4-го кремлевского управления отвечает: «А что, нет его?»
Наконец объявляется, не моргнув глазом, объясняет Леониду Ильичу:
– Я был у вашей мамы.
– Я звонил, тебя там не было.
Это повторялось постоянно, к нашему удивлению, никаких мер не принималось. Родионов привязал шефа тем, что, несмотря на запреты медицинского руководства, выдавал Леониду Ильичу снотворные и прочие лекарства практически в неограниченном количестве – столько, сколько тот попросит. «Заменят его на медсестру», – говорил мне в шутку Рябенко.
Шутка сбылась. Медсестра Н. взяла потом полную власть над Леонидом Ильичом, Родионов оказался отодвинутым в сторону, и это вполне устроило доктора, он стал свободен.
Но самый невероятный пример – парикмахер Леонида Ильича. Его звали Толя. Как я уже говорил, он должен был приходить дважды в день – утром и после обеда, но часто запаздывал, а иногда не появлялся вовсе, потому что часто пил. Леонид Ильич ждет – нет его. Сердится, ругается, ругает нас, охрану:
– Ты предупреди его, если еще раз повторится…
Парикмахер принадлежал хозяйственному управлению ЦК КПСС. Я звонил Павлову, который заведовал этим управлением, но ничего не менялось.