Вот что позже писал командующий группой армии «Юг» генерал Фриснер, вспоминая о тех боях.
«…Советский солдат сражался за свои политические идеи сознательно и, надо сказать, даже фанатично. Это было коренным отличием всей Красной Армии, и особенно относилось к молодым солдатам. Отнюдь не правы те, кто пишет, будто они выполняли свой долг только из страха… Я собственными глазами видел, как молодые красноармейцы на поле боя, попав в безвыходное положение, подрывали себя ручными гранатами. Это были действительно презирающие смерть солдаты!..
Не менее сильной стороной советских солдат было громадное упорство и крайняя непритязательность… Лишения любого рода не играли для него никакой роли… Самопожертвование советских солдат в бою не знало пределов».
Полк майора Недилевича занимал оборону на берегу Дуная, в районе городка Адонь. Много лет спустя в гильзе патрона там нашли записку. По-видимому, писал кто-то из этого полка. На записке обрывки фраз: «…если не переправимся, знайте, что мы в Дунае…».
В Дунай казаки не попали. Отразив яростные атаки, они под натиском превосходящих сил отошли к населенному пункту Гебельераши. Здесь полк попал в окружение.
Селение превратилось в неприступную крепость. Однако к вечеру танкам противника удалось пробиться к центральной площади, где находился штаб полка.
Генерал Горшков, решив выяснить обстановку, вызвал по телефону командира полка. К счастью, линия оставалась неповрежденной.
— Кто у аппарата? — спросил генерал.
На противоположном конце провода едва слышно прошелестело:
— Ноль десятый. — Позывная командира.
— Доложите обстановку.
В трубке забулькало, затрещало — ничего не разобрать. Голос незнакомый. Недилевич всегда докладывал твердо, коротко, громко. А на этот раз шипит невразумительное.
— В чем дело? Ничего не понять! Громче!
В ответ опять как из подвала. Голос глухой, осторожный.
— Громче не могу. Я под танком.
— Каким танком?
— Немецкий танк надо мной, над наблюдательным пунктом.
— Ну и что? Гранатой его бей. Пятнадцать минут срока!
Через четверть часа у генерала зазвонил телефон.
— У аппарата Недилевич. Приказ выполнен: танк горит. Докладываю обстановку…
Прорвавшиеся в глубину обороны немецкие танки подошли к командному пункту дивизии. Дом, где находился узел связи и сидели у коммутатора девушки-связисты, простреливался насквозь: пули то и дело проносились над головой. Одна девушка не выдержала:
— Да разве можно работать в такой обстановке! А ну-ка, девчата, подмените меня!
Храбрая связистка сорвала со стены автомат и побежала в цепь…
Девять дней продолжались напряженные бои. И казаки выстояли.