Неподалеку от одного плота вырос фонтан, потом еще. Плот Павлова совсем разнесло, сам он уцелел чудом. Ухватившись за бревно, подплыл к Бекбесунову. Маркелова унесло куда-то в сторону: если бы не спасительные бревна, давно бы пошел ко дну.
Орудия противника усилили огонь. Вокруг плотов закипела вода. Значит, немцы поверили замыслу, приняли за начало общей переправы. Открыли огонь новые, доселе молчавшие и не засеченные нашей разведкой батареи. Противоположный берег тоже ожил: там заработали огневые точки.
— Огонь, славяне! — закричал Белоусов.
Отстранив наводчика, он припал к «максиму» и послал через реку длинные очереди.
Бьют из бронебоек Гаранин, Терехин, Гущин, слывущие «меткачами». Выстрел из ружья звонкий, с тупым ударом при отдаче в плечо. Наверняка у ребят багровые кровоподтеки.
Что-то кричит рыжеволосому Гаранину бойкий и непоседливый сержант Арефьев, указывает пальцем на тот берег. Наводчик всматривается, кивает и, упираясь в приклад длинноствольного ружья, целится.
Мы видим, как тутой поток реки вырывает плот из рук двух гвардейцев. Кажется, что это Мытарев и Маркелов. Вот один из них хотел было снова ухватиться за спасительное бревно, но пальцы соскользнули. Если бы не автомат да снаряжение, он бы плот легко догнал. С каждым мгновением течение уносит плот дальше и дальше. Вокруг него брызнули фонтанчики.
Солдат медленно скрывается под водой. Потом показывается голова, грудь, и вот он уже выбирается по дну на берег.
Люди перебегают, падают, снова бегут и скрываются в траншее.
— Наши там! — кричит капитан Белоусов и машет рукой. — Переплыли!..
А у саперов была своя задача. Им предстояло форсировать реку одновременно с разведчиками, чтобы успеть пробить для пехоты проходы в минных полях.
Володя Куратов лежал неподалеку от командира взвода лейтенанта Иванова. От грохота раскалывалась голова, будто кто долбил молотком по затылку. И в довершение мучила жажда. Утром дружок угостил соленой воблой. Знал бы, чем обернется угощение, кусочка бы в рот не взял…
Куратов попросил у лейтенанта Иванова разрешения сбегать к реке, но тот покачал головой: это никак невозможно. Лежавший рядом с Куратовым долговязый Дуленко, поняв, о чем просил Володька, многозначительно пошевелил пальцем у виска, все ли, друг, у тебя дома?
Лейтенант был человеком осторожным, порой даже очень. Он любил повторять присказку «Сапер ошибается один раз» и при этом добавлял. «На вторую ошибку времени не будет».
Худощавый, неторопливый, робевший перед начальством, лейтенант, однако, отличался исполнительностью. И именно эта его черта вызывала у подчиненных уважение. Уж если взводный что обещал, то разбивался в доску, но слово сдерживал. Еще внушала уважение медаль «За отвагу», полученная им в сорок втором, когда был рядовым-сапером. Выходит, с той поры ни разу не ошибся.