Рядом стояла она, Елизавета Ксаверьевна. Слегка припухлые губы обнажали в улыбке белые и плотные, словно жемчужины зубы, лучились бархатисто чёрные глаза. В ней действительно всё было прекрасно: и овал лица с небольшим выпуклым лбом, и длинная шея, и голос, грудной и певучий.
— Мы очень рады видеть вас у себя, Александр Сергеевич. Я читала ваши стихи, и они меня покорили, — сказала графиня.
— Весьма польщён, — ответил поэт, целуя руку женщины.
«Раевский прав: в такую женщину нельзя не влюбиться», — подумал он.
Весь вечер Пушкин не спускал с неё глаз, испытывая волнение. Казалось, она была неодолимым магнитом, притягивавшим его всего.
Александр Раевский, отведя приятеля в сторону, произнёс:
— Я так и знал, Пушкин, что перед чарами графини тебе не устоять. Поздравляю. Если нужна будет помощь, призови, помогу. Я ведь в доме свой.
— Тогда скажи графине, что я от неё без ума и ради неё готов на всё.
Вскоре меж Пушкиным и Елизаветой Ксаверьевной возникла любовь, глубокая, тайная, понятная только им двоим. Нет-нет, это было не очередное мимолётное увлечение, каких у молодого поэта было немало. Казалось, они оба потеряли голову. Но как ни оберегали они свои чувства, их отношения стали достоянием света. Да и неудивительно! Поэтический гений Пушкина привлекал внимание многих, в нём уже признавали первейшего пиита России. А за каждым шагом Елизаветы Ксаверьевны — супруги одного из влиятельнейших особ империи — следили десятки глаз её поклонниц и завистниц. Постарался и Александр Раевский, откровенно завидовавший успеху друга.
Нашлись поэты, которые, сочувствуя влюблённым, посвящали им такие шутливые строки:
Горит вдали закат пунцовый,
И Пушкин близ мятежных вод
Вновь на колени Воронцовой
Шальную голову кладёт.
Стихи читает по привычке —
Влюблённый, пылкий, молодой —
И на груди у католички
Целует крестик золотой.
Вздыхая, будто он в печали,
Она корит его опять:
«О, матка бозка! Обещали
Вы только крестик целовать…»
Однажды Александр Раевский в кабинете начальника заявил:
— Полагаю, ваше сиятельство, для пользы дела Пушкина надобно из канцелярии удалить.
Воронцов, конечно, понял смысл сказанного адъютантом, но пожелал слушать дальше.
— Пушкин не очень старателен в делах, как я слышал. Он главным образом занимается стихоплётством, тем лишь и занят. Давеча признался в намерении просить увольнения со службы, чтобы совсем отдаться ремеслу. Говорит, что оно приносит более дохода, чем служба. На днях ему прислали из столицы две тысячи рублей за поэму о разбойниках. Это почти три его годовых жалованья.