— Пей! — Дима сам мне протянул рюмку. — Шестерка бьет туза.
— Сам пей! Туз бьет шестерку! — ответила я, понимая, что он, в общем-то, прав, но наседать на алкоголь я не хотела.
— Ты, как всегда, придумываешь свои правила игры? — он решил не сдаваться.
— Ладно, давай сюда, — проще было выполнить, что от тебя ждут, чем продолжать с ним спор, который уже поворачивался в ненужное русло.
— Это у тебя постоянная стратегия: да, нет, да, нет? — что он творит?
Решила, что разговор необходимо вернуть к картам:
— Дима, давай уже пей или мне отдавай! Народ ждет!
Он засмеялся, отпил из рюмки половину, а оставшееся протянул мне. Пришлось доиграть за ним эту сцену и тоже выпить. Окружающим понравился выход, который мы нашли. И игра продолжилась дальше, да вот только мне теперь было очень сложно не сталкиваться с ним взглядом.
Потом многие побежали на улицу курить, а я решила к ним присоединиться. Никита, Дима, Влад и еще три девушки стояли кружком. Я просто встала рядом с ними. Курить хотелось, но я не решалась спросить. Дима молча протянул мне открытую пачку и, дождавшись, когда я возьму сигарету, поднес зажигалку. После чего натянул мне на голову капюшон куртки. Это еще мне повезло, что он валенки с собой не прихватил. Мы не обменялись ни единым словом. Влад только приподнял бровь, вслух так ничего и не сказав. Вот так, в неформальной обстановке и теряется вся субординация с учениками. Вдруг Никита обошел нас со спины и навалился, закидывая руки нам на плечи.
— Ну, так и из-за чего вы поругались? — не дождавшись ответа, он обратился ко мне. — Это из-за Катюши, да?
Я продолжала молчать, но отметила, что остальные замкнули свой кружок уже меньшим количеством людей, давая нам возможность остаться втроем.
— Лена, — продолжил Никита, — ты зря это. Катюша — она как торпеда, если куда-то устремится — все, хана. Димыч не раз говорил ей, что у них ничего не будет. Я был свидетелем! Ну если и спал... Но ты же не думала...
Я перебила:
— Это не из-за Катюши.
Он вроде бы удивился:
— Тогда из-за чего?
Противный, наглый, непрошибаемый тип, который постоянно лезет не в свое дело! Но я, подумав, ответила:
— Наверное, из-за Бельгии.
Дима резко повернул ко мне голову, как будто хотел что-то сказать, но потом опустил глаза в землю. А я, освободившись из-под Никитиной руки, направилась в дом, решив, что на этом все разговоры закончены.
И потом снова были танцы и даже песни под караоке. Дима пил со всеми, но не принимал участия в их бурном веселье. Ко мне тоже не подходил. Настроение больше не колебалось, оно припечаталось ко дну, но дарило спокойствие.