— Ты сказал — драгоценности?
— Да, в шкатулке.
— Ты наткнулся на кольцо с большим бриллиантом?
— Их там целая куча. А еще браслеты, ожерелья.
— Надеюсь, ты запер комнату? — Симон достал из кармана ключ и отдал его Бело. — Поставим там кого-нибудь на всякий случай. А что в других комнатах?
— Кроме комнаты прислуги — все нежилые, и очень давно. А ведь на свете полно людей без крыши над головой!
— Зато никто не посягает на их жизнь. А на третьем этаже?
— Чердак, вернее — чердаки. И ни пылинки. Чемоданы, ящики, всякий хлам.
— А что у тебя в сумке?
— Мелочи прекрасной дамы. Календарик. Ни в субботу, ни в воскресенье никакой встречи не предусмотрено. Водительские права. Ну и так далее. Кроме того, связка ключей Я попробовал все: от калитки, от входной двери, от гаража и от машины — с медальоном святого Христофора, покровителя путешественников. К сожалению, он охраняет только на дорогах…
«У него мой способ мышления, — подумал Бело. — Его мать не зря боялась моего влияния. После смерти отца ему не пришло бы в голову стать полицейским, если б не я. Я его не заставлял. И все-таки хорошо, что так вышло».
— Войдите, Бело, — сказал из-за своего стола комиссар Пикар, шеф следственной группы, которую называли группой асов. — Прошу оказать мне честь и сесть напротив меня. Кстати, я только что слушал по телефону хвалебные гимны в твой адрес. Это длилось целых пять минут.
— И кто же пел гимны?
— Ага, тебя это интересует! Трюфло, подай господину комиссару стенограмму телефонного разговора.
— Пожалуйста, господин комиссар, — сказал Трюфло, образцовый секретарь, известный как своей лысиной, так и исключительной добросовестностью.
— Это Тевене из Лиона так разливался на твой счет, — сказал Пикар.
— Я только что с ним беседовал, — заметил Бело.
— Он мне говорил, — вспомнил Пикар.
— Ты виделся с Блонделем? — спросил Бело.
— Не только с Блонделем, со всеми. А толку? Может, ты прольешь свет на это дело? Я пока никого не жду, однако вскоре на нас обрушится пресса. Но сначала прочти стенограмму. Комплименты в свой адрес пропусти.
Бело пробежал глазами первые фразы, которых, но правде говоря, было немного, и начал читать:
Тевене: Вы в Париже серьезно отнеслись к делу мадемуазель Сарразен, если бросили на него Бело.
Пикар: А вы в Лионе — несерьезно?
Тевене: Как к убийству — конечно, серьезно. Но как к загадке… Разгадка, мне кажется, — вопрос времени.
Пикар: Правда?
Тевене: Вся эта история с чемоданом просто высосана из пальца. Я полчаса пробовал припереть парня к стене. Поскольку версия по-детски наивна, он повторял ее без труда, как автомат. Все остальное звучит фальшиво. Характер знакомства с жертвой, разница возраста, среды…