- Димка, ты чего здесь завис? – поинтересовался Леонид, вырывая Билана из размышлений. – Странный ты какой-то сегодня, – заметил он, медленно покачав головой. – То за километр репетиционную обходишь, когда Пелагея здесь, а теперь тут стоишь и любуешься. Что-то случилось?
- Лень... – Дима тяжело вздохнул, не решаясь спросить то, чего он хотел. – Мы можем поговорить?
- Да без проблем, – согласился Агутин. – Только давай в гримерке? Не будем Поле мешать.
Прикрыв дверь репетиционной, мужчины направились к гримерке Билана.
- Ну, рассказывай, что с тобой происходит, – Леонид удобно устроился на кожаном диване, приготовившись слушать очень долгий рассказ коллеги.
- Лень, я даже не знаю, с чего мне начать.
- Давай по порядку? Назови причину своего странного поведения.
Дима вздохнул, направив взгляд на потолок.
- Пелагея, – коротко ответил он и, заметив на себе недовольный взгляд Агутина, добавил: – И мы с ней ничего не делили. Я вообще ничего с ней делить не хочу.
- Вот это уже интересно. Неужели это конец третьей мировой?
- Не смешно. Вчера вечером, на дне рождении Широкова, когда она запела... – молодой человек задумался, скрестив руки на груди. – Я не знаю, что со мной произошло. Мне будто глаза открыли, по голове ударили тяжелым предметом и вправили мозги! Я заметил то, чего не замечал никогда. Она была такой маленькой и трогательной... Лень, а ведь она только кажется такой сильной, а на самом-то деле ее обидеть проще простого. Еще животик, который уже заметен... Я только сейчас начал понимать, что там...
- Малыш, – закончил Леонид, кивнув головой.
- Мой... – осторожно начал Дима, внимательно наблюдая за реакцией Агутина. – Мой ребенок.
- Твой ребенок? – ошарашенно переспросил мужчина, не веря своим ушам. – Но-о... Как такое возможно?!
- Это очень длинная и запутанная история. Скажу кратко: Пелагея сделала ЭКО, а я случайно стал донором.
- Билан, только без обид, но ответь: ты совсем идиот? Ты зачем доводил ее, орал не своим голосом, прекрасно зная, что у нее под сердцем твой ребенок?
- Лень... я не знаю, – он виновато опустил голову. – Я совсем ничего не понимаю. Я вроде бы и осознавал, что она беременна от меня, но... Но мне было все равно, понимаешь? А когда я увидел Полю без сознания в репетиционной, то я чуть с катушек не слетел! Она была такой бледной и слабой... Тогда-то я и понял, что не смогу спокойно относиться к ней. Мне нужно было обязательно знать, где она и с кем, что делает, не угрожает ли ей опасность. Но вчера... это было что-то другое, совсем мне не понятное. Еще этот Поляков...