- Мои масянечки, – с любовью протянула она и улыбнулась уголками губ. – Я так по ним соскучилась!
- Вот я точно начну всех детей телепузиками называть, – улыбнулся Дима.
- Ну-у, не обижайся! Мне нужно, знаешь ли, время, чтобы отвыкнуть и так больше никого не называть, – девушка встала напротив молодого человека и взъерошила его волосы, слабо улыбнувшись. – Я когда-нибудь отвыкну, обещаю! Дим, – озадаченно произнесла она, – это, конечно, не мое дело, но я не могу не спросить…
- Что случилось?
- Дим, что у вас с Викой?
Возвратившись десятого февраля из больницы, Дима обнаружил, что в доме горит свет, а на кухне хозяйничает Виктория. На столе были разложены овощи для салата, а на фарфоровом блюдце высилась горка свежеиспеченных блинчиков. «Мда-а, Вика времени даром не теряла», – отметил про себя мужчина, и этот факт ему весьма не понравился.
- Господи, Дим, наконец-то ты пришел! – брюнетка спешно вытерла руки кухонным полотенцем и, отложив его на край стола, подошла к своему возлюбленному и прикоснулась к его щеке. – Я так волновалась за тебя, когда увидела эти ужасные новости! Слава Богу, что ты жив и здоров!
Дима грубо убрал ее руки со своего лица и прошел в глубь кухни.
- Любимый, что-то не так? – недоумевала Виктория, положив одну руку на бок, а вторую на спинку стула. – Ты не хочешь меня обнять, поцеловать? Мы все-таки давно не виделись, и вообще, я думала, что потеряла тебя. Где ты был все это время? Опять с ней таскался, да?
«Потеряла меня… Волновалась…, – про себя усмехнулся Билан, опершись поясницей о подоконник и скрестив руки на груди. – Так переживала, что ни разу не позвонила».
- Я, значит, места себе не нахожу, думаю, что с ним что-то случилось, а он с этой шалавой развлекается?! – кричала Виктория, жестикулируя руками.
- Ты совсем тупая, да? – спокойно ответил Дима. – Я тебе русским языком говорил, чтобы ни одного оскорбительного слова в адрес Пелагеи не было. Если ты еще хоть раз что-нибудь скажешь, то…
- А что я могу о ней сказать-то? О таких, как твоя эта Пелагея давно уже все сказано!
Долгое молчание. Молодой человек застыл, словно потемневшая от непогоды и времени статуя. Виктория буравила взглядом глаза Билана и тоже молчала. Наконец тишина прервалась.
- А ну, – сказал он, – повтори, – в его голосе звучала угроза, в глазах бушевала ледяная ярость. В этот момент брюнетка как никогда пугало то, что она видела перед собой. Не оставалось никаких сомнений, что в подобном состоянии Дима способен на все. Почему, почему она не уследила за своим языком, ведь он был спокоен, и угрозы-то особо никакой не было. А сейчас… Это перекошенное злобой лицо, налитые ненавистью глаза… А если он убьет ее? Прямо здесь, и никто никогда не узнает об этом. Глядя сейчас на злые и чужие черты стоявшего перед ней мужчины, Вика больше не могла поверить, что когда-то, день за днем, засыпала и просыпалась рядом с ним, любила и продолжает любить. Дима сделал несколько шагов по направлению к ней и остановился, задыхаясь от гнева и явно борясь с собой, чтобы не совершить то, чего так боялась Виктория.