– Это не сон. Я не выдумываю. Все было наяву.
– Я уверена, что твоя сестра в постели.
– Ее там нет. Сильви схватил оборотень.
Мама с раздражением включила ночник.
– Оборотень? Сколько раз повторять: истории Омы – это просто сказки. – Она встала с кровати, накинула халат и пошла в комнату девочек. Уже через минуту мама вернулась и сказала: – Сильви спит себе в кровати. – Она сняла халат и залезла обратно в постель. – И нам всем тоже неплохо бы поспать. Иди к себе.
– Клянусь, ее там не было!
– Да что ж такое, – проворчал папа. – Пойду поставлю кофейник.
Он потопал в коридор – в полосатой пижаме, со взъерошенными волосами. «Осторожно, – хотела сказать Роуз ему вслед. – Оно все еще где-то там».
Роуз залезла в постель на папино нагретое место, прижалась к маме и положила голову ей на плечо.
– Бедная моя девочка, – вздохнула мама. – Ты и правда напугана. Зачем только бабушка забила вам голову этой ерундой?
На кухне потекла вода, папа включил старый деревянный радиоприемник и, подпевая, открыл новый холодильник.
Мама гладила ее по волосам, а Роуз вспоминала разговор с Омой.
– А мама знает про оборотней? Она в них верит?
– Верит, – улыбнулась Ома, – только ни за что не сознается. Некоторым, Роуз, проще сделать вид, что всяких ужасов не существует.
* * *
– Она умерла. – Сильви с грохотом поставила банку с бабочкой на столик перед Роуз.
Роуз сидела на диване, прижав подушку к груди. Тельце бабочки-монарха неподвижно лежало на листьях, постеленных на дно. Сквозь стекло, которое увеличивало крылья, можно было хорошо разглядеть черные прожилки на ярко-оранжевом фоне. Прямо как витражи в церкви. Роуз представила церковь из бабочек, где поклоняются превращению. Гусеницы, кокон, куколка, бабочка.
– Это ты убила ее. Ну, довольна? – Сильви сердито смотрела на Роуз, уперев руки в бока.
Роуз прикусила губу и еще сильнее прижала к себе подушку. Почему бабочка не выбрала ее, почему не села к ней на палец? Ома поняла бы, что расстроило Роуз.
– Я не хотела.
Сильви по-прежнему сверлила сестру взглядом.
– Как знать. Может, хотела, а сама того не осознавала.
– В этом нет никакого смысла. – Роуз подняла банку и заглянула внутрь. Вот бы бабочка зашевелилась и запорхала крыльями.
– Как и в убийстве бабочки.
Сильви села в папино кресло-качалку, не отводя глаз от Роуз.
– Где ты, кстати, была? – обвинительным тоном спросила Роуз, глядя на сестру сквозь стеклянную банку.
– Когда? – резко ответила Сильви. Из-за стекла и ярко-оранжевой бабочки ее лицо исказилось. Впервые в жизни Сильви выглядела не красавицей, а странным отвратительным существом, оранжевым чудищем.