— Да надоело мне это все! — зарычал Маркиз.
Откуда ни возьмись, в руке его появились огромные кусачки, и он перекусил ими цепочку, как волк перекусывает шею зазевавшемуся кролику или одному из семерых доверчивых козлят. Одновременно он пнул дверь ногой, она распахнулась и, видно, ударила ветеринара, потому что из квартиры раздался крик.
Леня ворвался в квартиру, Лола проскользнула за ним, плотно прикрыв за собой дверь.
Ветеринар лежал на полу, потирая ушибленный бок. В глазах его была тоска, тело обвисло, как будто вытащили разом из него все кости, очевидно, он думал, что пришел его смертный час и покорился судьбе.
— Что же это такое, Николай Романович! — в сердцах заговорил Леня. — Ну что же это вы устраиваете, а? Ведь взрослый, солидный, можно сказать, человек, клинику ветеринарную содержите, люди вам своих питомцев доверяют, самое дорогое, что у них есть, а вы так поступаете. Несерьезно это как-то, мелко…
— Ах, это снова вы… — слабым голосом произнес Щеглов, — а я-то думал…
— И снова я! — провозгласил Маркиз. — А вы кого ждали? Слушайте, ну устал я уже за вами бегать, в самом деле!
— Да оставьте же меня в покое! — Щеглов попробовал подняться, это ему не удалось.
— Да? — Маркиз подошел и поднял его на ноги одним рывком. — Не хочу напрашиваться на благодарность, но если бы не я, то вы давно уже лежали бы в морге!
«А я вроде бы и ни при чем, — подумала Лола, — вроде бы я тут просто так стою… Наглец все-таки Ленька…»
— Ну да, вы подоспели тогда вовремя, — Щеглов поморщился, потирая левую сторону груди.
— А вот если бы вы не бегали от меня, как заяц от лисы, — накалялся Леня, — если бы не впадали в панику от фамилии Чюрленис, а рассказали бы мне все как есть, то все давно бы устаканилось и вашей жизни не угрожала бы опасность.
— Моей жизни всегда будет угрожать опасность, — устало отмахнулся Щеглов и заковылял куда-то прочь по коридору.
— Ответственней нужно к делу относиться! — бурчал Маркиз, идя следом за ветеринаром. — Вот вы убежали, меня в морозильнике заперли — вот какова ваша благодарность! — а киллера своевременно не утилизировали, он и ожил.
— Да что вы говорите? — удивился Щеглов. — Надо же, живучий какой… прямо как кошка…
— Вам не о нем, а о себе беспокоиться нужно, — вставила Лола, чтобы напомнить о себе.
— Да что уж теперь… — ветеринар добрался до кухни и тяжело опустился на стул.
— Ожил и явился в гостиницу за Мозжухиным, — продолжал зудеть Маркиз, — и едва его не убил, хорошо что…
— Хорошо, что вы вовремя подоспели… — прищурился Щеглов, и только Лола услышала сарказм в его голосе.