— Слушайте, может, чайку выпьем? — подала Лола голос. — А то вы, доктор, что-то бледный…
— Побледнеешь тут, — вздохнул Щеглов и улыбнулся Лоле с благодарностью.
— Я сама заварю! — Лола вскочила с места.
Черт его знает, этого ветеринара, притворяется больным и слабым, а сам возьмет да и добавит в чай какого-нибудь лекарства для животных. И будешь потом блеять козой или чесаться задней лапой, как шелудивая собака.
Кухня у доктора была вроде бы и чистой, и посуды много, и приборы всякие есть, но Лола сразу же определила, что женщина в этой кухне не хозяйничала давно. Одинокий мужчина этот доктор. Не то чтобы неустроенный, а какой-то потерянный.
Тут глаза ее уловили внизу какое-то движение, из угла кухни на нее смотрел странный пушистый зверек, напоминающий не то хорька, не то мангуста из мультика.
— Рикки-Тикки-Тави! — улыбнулась Лола и тут же поправилась: — Знаю, что ты не мангуст, а ихневмон…
— Кузенька, — с нежностью произнес Щеглов и пригорюнился: — Вот помру, что с тобой будет?..
— А вы не думайте о плохом, — Лола все разглядывала интересного зверька, затем налила чаю в три разномастные чашки и насыпала в вазочку зачерствелых пряников, больше ничего не нашла.
— Значит, давайте-ка раскроем карты, — сказал Леня, кладя в чашку три ложки сахара.
— Сахар вреден, — строго заметил Щеглов, — поверьте, это я вам как врач говорю.
— А я вам не кошка и не хомяк, — огрызнулся Леня, — и не морская свинка, ихневмону своему диету прописывайте!
Из угла, где располагался зверек, послышалось злобное шипенье. И Лола подумала, что уж слишком Леня резок. Видно же, что ветеринар уже на грани нервного срыва. Боится человек за свою жизнь, а пожаловаться и то некому. Она улыбнулась Щеглову одними глазами и указала на своего компаньона — мол, не отстанет он, такой настырный, все равно придется рассказывать.
— Ладно, — Николай Романович тяжело вздохнул, — вижу, что деться мне некуда, везде найдете, так что задавайте ваши вопросы.
— Я знаю, что вы имеете определенное отношение к делу Чюрлениса, — начал Маркиз, — вы являлись его соседом по подъезду, ваша квартира находилась внизу, как раз под его. Поэтому вас допрашивали в связи с его исчезновением, а точнее — в связи с исчезновением замечательного алмаза, как его… «Северная заря», так?
— Да будь он неладен, этот алмаз! Будь оно все проклято! Вот как узнал я про эту историю, так с тех пор и нет мне покоя!
— Давайте по порядку, — прервал Щеглова Маркиз, незаметно взглянув на часы.
— Да, конечно. Значит, с Чюрленисом я знаком был мало. Так, в лифте столкнешься или во дворе иногда, поприветствуешь по-соседски, да и все. Жена, конечно, все сплетни мигом про него принесла — и ювелир-то самый лучший, и в доме у него одна комната, как сейф, и все стены в этой комнате в стеклянных витринах, а в тех витринах — сплошные бриллианты невообразимого размера. Ну, знаете, как женщины любят разные побрякушки.