Но что-то пошло не так. Ветеринар сопротивлялся, а потом… потом появились какие-то посторонние люди, и… Дальше были только пустота, тьма и холод.
Где же он находится? Почему не может пошевелить ни рукой, ни ногой?
Думать, думать…
Ветеринарная клиника. Здесь лечат больных животных. А если их нельзя вылечить… Если их нельзя вылечить, их усыпляют. А потом? Потом, скорее всего, кремируют. Но прежде, наверное, какое-то время держат на холоде.
Холод…
Наверное, от него хотели избавиться, как от больной собаки. К счастью, не успели кремировать. Иначе ему точно не было бы так холодно. Ха-ха-ха. Ужасно смешно.
Значит, он лежит в морозилке ветеринарного морга, в пластиковом мешке, предназначенном для собачьих трупов. Для очень крупных собачьих трупов.
Черт, как же отсюда выбраться?
Человек снова попытался пошевелиться, но пластиковый кокон затруднял движения…
Он все же сумел передвинуть правую руку — сначала подтянул ее к груди, потом к шее, к голове, ощупал затылок. Здесь, на затылке, он прятал бритвенное лезвие. Оно было приклеено к прямоугольнику выбритой кожи под волосами, как страховка на самый крайний случай. Если его поймают и обыщут, если у него отберут все оружие — останется этот последний страховой полис. Бритвенное лезвие, которое в руках опытного человека является страшным, смертоносным оружием. Бритвенное лезвие, которым можно воспользоваться, чтобы убить врага или, в самом крайнем случае, убить самого себя, чтобы избежать мучений.
Этому трюку его научил старый опытный киллер, правда, самому до сих пор не приходилось прибегать к этой страховке. И вот этот день настал.
Человек отодрал лезвие от кожи, зажал его между пальцами и полоснул по пластиковому кокону. Два взмаха — и мешок для трупов распался на части. Теперь руки и ноги были свободны, он мог шевелиться, но в очень ограниченных пределах. Это не очень улучшило его положение.
Холод никуда не делся, наоборот, стало даже холоднее: прежде пластиковый кокон хоть немного удерживал тепло его тела, как спальный мешок. Теперь же со всех сторон был только ледяной металл морозильной камеры. От холода его начало клонить в сон. Хотелось расслабиться, отдаться этому сну, поплыть по его волнам в бесконечность…
Человек встряхнул головой, сжал зубы. Только не сдаваться! Только не засыпать! Заснуть — значит умереть. Остаться навсегда в этом ящике мороженым стейком.
Он глубоко вдохнул, проясняя сознание, повернулся на бок, затем на живот, изогнулся так, чтобы дверца камеры оказалась перед его лицом.
Ничего хорошего. Изнутри на этой дверце не было ни замка, ни ручки. Неудивительно. Кому могло прийти в голову делать ручку? Для чего? Чтобы отсюда могла выбраться мертвая собака? Ха-ха-ха.