— Так сколько же ей лет?
— Неважно! Ты же знаешь, что женщине столько лет, на сколько она выглядит, а выглядит она неплохо!
— И все еще Лиза!
— Ну а ты что хотел? Чтобы она была Елизаветой Васильевной? Каменный век!
— А кто это с ней за столиком?
— Ты что — правда не знаешь? Это же Владик Сомиков!
— Сомиков? А кто это такой?
— Ну, ты даешь! Ты даже не тундра… я не знаю, как тебя назвать! Это же знаменитый футболист!
— Но он моложе ее раза в два!
— Ну и что? Да хоть в три! Среди спортсменов такая фишка — жениться или хотя бы встречаться со знаменитостями, даже не очень молодыми…
Как раз в это время на сцену поднялся лысоватый мужчина лет пятидесяти, постучал ногтем в микрофон и проговорил хорошо поставленным голосом:
— Добрый вечер, дорогие друзья! Рад приветствовать вас в своем ресторане! Рад, что вам здесь нравится!
— Это хозяин ресторана, Арсен Баклажанов! — вполголоса пояснила Лола.
— Да уж догадался…
— Сегодня, — продолжал хозяин, — я особенно рад приветствовать нашу замечательную гостью — Лизу Маркизову! — Он захлопал в ладоши, повернувшись к даме в голубом. — Лиза, я обращаюсь к тебе от лица всех наших гостей! Спой для нас свою знаменитую, неувядающую песню «Льдинка на ладони»!
— Арсен, — проговорила Маркизова, весьма натурально изображая смущение, — Арсен, я сегодня не в голосе… я очень давно не пела… особенно «Льдинку»…
— Просим, Лиза, просим! — Арсен снова захлопал.
— Просим, просим! — раздались голоса в разных концах зала.
— Ну, если уж вы так просите… — Маркизова встала из-за столика, поднялась на сцену, облокотилась на рояль.
— Маэстро! — проговорил хозяин, взглянув на пианиста, и тут же исчез со сцены.
Пианист заиграл вступление.
Маркизова встряхнула волосами и запела:
Я как льдинка на твоей ладони,
От дыханья твоего я таю…
Улетаю — таю — улета-аю…
— Да, сегодня она и правда не в голосе, — негромко проговорил Маркиз. — Да и в ноты не всегда попадает…
— Да ладно тебе, женщина старается! — отмахнулась Лола. — Во всяком случае, для своего возраста она неплохо выглядит…
Маркиз перевел взгляд на пианиста. Тот продолжал играть, но глаза были устремлены куда-то наверх, и в них проступал самый настоящий ужас.
Леня проследил за его взглядом и увидел, что та часть северного сияния, то есть люстры, которая висела над сценой, медленно раскачивается. С одной стороны поддерживающий ее трос лопнул, и люстра перекосилась, второй трос натянулся до предела и тоже грозил вот-вот лопнуть…
— Люстра! — крикнул Леня, поднимаясь из-за столика.
Но его предупреждение запоздало.
В следующую секунду одновременно произошло несколько событий.