На звук падения в гостиную вбежал сержант Баррод, прервавший обыск. Буквально ворвавшись в комнату, он увидел странную картину: его грозный босс вверх ногами вместе с креслом лежал на полу и не двигался. Сержант был не робкого десятка, поэтому, выхватывая на ходу пистолет из кобуры, он ринулся на Сокольникова, но не учел, что к этому нападению мой друг был готов. Правда, Димке, может быть, в какой-то степени повезло. Оружие Баррода стояло на предохранителе, и, прежде чем выстрелить из него, надо было опустить маленький рычажок на затворе пистолета вниз. Хотя даже при всех благоприятных для себя условиях сержант навряд ли попал бы из своего парабеллума в Сокольникова. Не так просто, как кажется на первый взгляд, поразить тренированного, опытного человека даже в замкнутом пространстве комнаты.
Когда Баррод оказался в гостиной, то не сразу обнаружил в ней Сокольникова, зато увидел своего босса в странном положении. Сержант хотел обернуться, но не успел, а только почувствовал, как кто-то схватил его за руку, в которой он держал пистолет. Хват был таким сильным, что оружие само по себе вывалилось из пальцев на ковер. Затем некто, не отпуская руки сержанта, закрутил его, словно детский волчок, и резко рванул вниз. Баррод, увидев одновременно и пол, и собственные ноги под потолком, мешком рухнул навзничь. Над ним наклонился их недавний пленник, которого он несколько минут назад крепко связал, и, улыбаясь, сказал:
— Сержант лежи спокойно, а то я сломаю тебе руку, понял?
Баррод энергично закивал вместо ответа. Сокольников залез к сержанту в карман, вытащил оттуда пластмассовый хомут и точно так же, как это некоторое время назад сделал Баррод, связал ему руки, но только за спиной.
Оставив сержанта на полу, Сокольников вышел из гостиной. Спустя несколько секунд он вернулся. В его руках был кувшин с водой. Димка подошел к полковнику Клиффорду, набрал в рот воды и брызнул ею в лицо американскому офицеру. Затем он слегка похлопал полковника по щекам и растер ему уши. На бледном лице американца появился румянец, он глубоко вздохнул и открыл глаза, в которых отражалось полное недоумение. Казалось, полковник Клиффорд не понимал, что с ним произошло и где он находится.
— Очухались, Рассел? — улыбаясь, спросил его Сокольников. — Тогда поднимайтесь!
Мой друг помог полковнику встать на ноги, вернул на место перевернутое кресло и усадил в него Клиффорда, который принялся потирать лоб. Пару минут полковник приходил в себя.
— А вы не такой уж простачок… — И, на секунду задумавшись, Клиффорд затем язвительным тоном, то ли спрашивая, то ли утверждая, добавил: — Товарищ!