Обо всем этом Грише Левенцу еще только надлежало узнать.
— Вы, значит, из райцентра? — осторожно поинтересовался Гриша.
Пшонь даже затрясся от такого унижения.
— Из рай…? — крикнул он. — Из районного центра? Я, Пшонь? Кто это сказал? Я из областного! Я исполнял обязанности заведующего физкультурной кафедрой в сельхозинституте!
Гриша попятился от Пшоня. Он еще только мечтал о заочном сельхозинституте, а тут — завкафедрой! Может, и профессор?
— Так как же? — не мог взять в толк Гриша. — Я имею в виду, как же это вы к нам?
— Зов сердца! — фыркнул Пшонь.
— А свинья? — вмешался в разговор Обелиск.
— Свинья — премия.
— Не понял.
— За большие заслуги. Премиального фонда у ректора не было, а без премии кто бы меня отпустил! Вот я и подсказал. Институт имеет свое опытное хозяйство. Свиноферма там тоже есть. А эта свинья такая породистая, что перекусала всю свиноферму. Я и говорю: была не была, заберу эту агрессорку! Так и поладили. Могу показать справку.
— Да не нужно! — вяло махнул рукой Гриша.
— Нет, нужно! Вы представитель власти и должны знать, что у меня все по закону. Для меня закон — святыня!.. У вас тут в селе свиноферма есть?
— Небольшая в колхозе.
— А мне большая не нужна. Моя свинья коллектива не переносит. Для нее нужно там выделить бокс метров двенадцать, это ведь такая порода! Свинья уникальная. Ученые в институте так и не сумели выяснить — какова она: черная с белыми латками или белая с черными латками? А какое у нее рыло! Как сковорода для яичницы!
Вот напасть, подумал Гриша. К уникальным козам да еще и уникальная свинья! Но Пшонь не дал ему долго кручиниться.
— Это еще не все, — заявил он. — Через три месяца ей нужно к хряку, а хряк такой породы есть только в соседней области. Так что попрошу продумать этот вопрос, чтоб он не захватил вас врасплох.
— А может, она до утра побудет в кузове? — несмело предложил Гриша.
— Что? В кузове? Сек-кундочку! Повторите, что вы сказали? Запишем. Для карасиков.
На Пшоневых карасиков Гриша как-то не обратил внимания: мало ли какое там слово зацепляется за язык у человека. А надо было бы обратить, ой надо!
— Поздравляю! — сказала Дашунька.
— С чем? — спросил Гриша.
— С тем. Я пропадаю до ночи на ферме, ты вечно пропадал возле своего комбайна, теперь перевели на более легкую работу — и снова до полночи там сидишь!
— На более легкую работу? Кто это тебе такое сказал?
— Сама вижу. Что твой Вновьизбрать делал? Принимал в сельсовете посетителей? Вот твоя теперь вся работа!
— Да ты! — Гриша просто-таки задохнулся от такой несправедливости. И хотя бы кто-нибудь чужой, а то собственная жена, специалист, передовая сила в колхозе! — Да ты представляешь, что такое говоришь?