— Хороший вопрос… Но, я все равно хочу открыть эту дверь.
Это была высокая двустворчатая дверь. С виду она ни чем не отличалась от обычной двери, и у меня не получалось увидеть какого-либо подвоха.
— Открывай уж, — кивнув своим мыслям, сказал Терех, подходя ближе ко мне.
Оказалось, стоило мне дотронуться до ручки двери, как она тут же податливо распахнулась, словно мы были здесь долгожданными гостями. Комната была погружена в голубоватый полумрак, единственным источником света была сфера, источающая ровное нежно-голубое сияние. Она находилась в самом центре этого небольшого зала, будто зависнув в воздухе над широкой белоснежной мраморной плитой.
Временами сфера подрагивала, и на её поверхности вспыхивали яркие белоснежные искры. От напряжения, что царило вокруг неё, трещал и гудел воздух. Мы с Терехом, так и замерли на пороге не в силах заставить себя войти внутрь. Увиденное шокировало нас. Энергетическая сфера, совершенно не защищенная стабилизирующим куполом, просто застыла в воздухе. От напряжения, что сейчас витало в открытой нами комнате, лично у меня побежали мурашки по всему телу.
— Нельзя туда входить, — тихо сказал Терех. — Я, хоть и не Властитель, но точно могу тебе сказать, войдешь туда и тебя зажарит, как молодого цыпленка.
— Похоже, что так, а эта комната и есть купол, который стабилизирует её…
— Что? — непонимающе, переспросил он.
— Ничего, посмотри вон туда, — указала я в дальний угол комнаты.
Там, в самом дальнем углу зала, где Ингвер сумел разместить свой источник, на обсидианово-черной каменной плите, лежала женщина. Её фигура была окутана голубоватым полумраком комнаты и странной едва видимой белесой дымкой. Я видела черты её лица очень хорошо, даже не смотря на темноту и расстояние. Словно бы не Брэман, что передал её много лет назад Ингверу, а я сама разглядывала её лицо в тот день. Помнила её крупные зеленые глаза, окаймленные угольно-черными густыми ресницами, чуть пухлые бледно-розовые губы, словно копия моих собственных, точеные высокие скулы, бледная мраморная кожа, длинная тонкая шея. Когда-то Ирсэ была первой красавицей Севера. Когда-то очень и очень давно, она была жива и полна сил…ровно до того момента, как в ней зародилась Тень. Моя Тень. Я помнила негодование Брэмана, узнавшего, что его дочь понесла от чужестранца, который исчез ровно в тот день, как Северянами было принято решение о помощи Императору Солнца. Видела, в какой атмосфере ненависти и презрения, ей приходилось носить меня под сердцем. Помнила, как он запирал её в собственном доме, когда беременность было уже не скрыть. Заставлял днями на пролет просиживать в комнате, которая стала личной камерой моей матери. А, ещё, я очень хорошо помнила тот день, когда Ирсэ валялась в ногах у своего отца, умоляя оставить ей ребёнка. Но, ему было все равно на ублюдка, что родился от неизвестного чужестранца без имени и рода. Тот день, когда Брэман собирался оставить меня на ступенях храма Вольмиры, Северной Богини покровительницы семейного очага, в его дверь неожиданно постучали. На пороге стоял аирец…и я точно знала, смотря глазами Брэмана на этого мужчину, кто он. До сих пор мне было сложно поверить во все это. Ещё сложнее осознать, до какой степени было спланировано мое рождение. Какую роль сыграла во всем этом Ирсэ? Любил ли её мой отец? Или просто использовал согласно договору с Древнимими Властителями Севера? А, самое главное, как им это удалось? Как? Если до сегодняшнего дня, я слепо верила в то, что все мы пустоцветы…