— Мне нравятся старые автомобили, — сказала я, чтобы унять тысячи бабочек, порхающих у меня в животе.
Он помолчал.
— Откуда ты знаешь, что это старая машина?
— По звуку двигателя, — улыбнулась я, повернув к нему голову. — Только не говорите мне, что вы не слышите все это великолепное мурлыканье под капотом.
— Да, мэм, — произнес он с гордостью. — Я потратил много времени и сил на эту старую подружку.
— Хорошо, сэр. Это видно, — не знаю, что такое в нем было, но мне захотелось притвориться, что я замерзла, чтобы прижаться к нему. Даже перебросившись парой фраз у автомобиля, у возникла реакция опасного бурления в нижней половине моего тела. Это было странно и волнительно... и страшно.
Он выехал с парковки библиотеки на улицу, сказав:
— Я купил тебе чай.
— Спасибо! С нетерпением жду, чтобы выпить чашечку.
Он явно относился к тем людям, которые не многословны, погрузившись в глубокое молчание. Хотя я и пыталась завязать разговор время от времени, он возвращался к своей жесткой и грубоватой манере, отвечая мне или каким-то мычанием, или же неразборчивым бормотанием. Это будет интересный психологический эксперимент. Я не так уж была недовольна его молчанием. Я сидела неподвижно на сидение, прислушиваясь к звуку двигателя и окрестностям, пролетающим за окном.
Поездка до его дома оказалась не долгой, с Элейн мы добирались дольше; может из-за того, что тогда я так не нервничала. Как только машина стала подпрыгивать на колдобинах, я поняла, что мы съехали на проселочную дорогу.
Он не проронил ни слова, пока мы не свернули к его дому и не остановились. Он просто сказал:
— Сиди здесь, — и вышел из машины, обходя ее спереди, направляясь к моей дверце.
Когда он подошел, я уже вышла.
— Я сказал тебе сидеть, — в его голосе послышались высокие нотки.
— Если вы хотите, чтобы в следующий раз я подождала, вежливо попросите меня об этом, — ответила я. — И передо мной стоит открывать дверь, лишь в том случае, что вы — джентльмен, а не потому что я слепая.
Последовала минута молчания. Он был явно озадачен, поэтому отвечая подбирал и взвешивал каждое слово:
— Не сомневаюсь, что ты вполне способна самостоятельно выбраться из машины. Я собирался открыть для тебя дверцу не потому что ты слепая, а потому что земля сейчас скользкая, как теплое говно совы, сегодня с утра я чуть не навернулся дважды на свою задницу.
— Теплое говно совы? — зашлась я смехом, что даже согнулась в пополам.
Он взял меня за руку, я все продолжала заливаться и повел к крыльцу. Вдруг я даже не поняла, как это произошло, но мои ноги очутились в воздухе, я тут же перестала смеяться.