Я в недоумении отрицательно покачала головой.
— О, Господи! Ты слышишь сам себя? Ты хоть понял, о чем ты просишь меня?
Он молчал, и мне захотелось его встряхнуть от разочарования и ярости.
— Что, если бы это была я? Что, если бы в середине ночи меня вызвали на задание, и существовал бы шанс, причем такой огромный шанс, что ты больше меня не увидишь?
Я услышала, как он прерывисто вздохнул.
— Ответь мне! — закричала я.
— Нет, я не разрешил бы тебе уйти.
— Тогда чего ты просишь от меня? — заплакала я.
— Между нами большая разница. Я не новичок. Я прекрасно обученный солдат. Не так много найдется мужчин, которые лучше, чем я в этом деле. Я хорош в этом, Лара. Вот почему меня завербовали.
— Так вот почему тогда тебя чуть не разнесло на куски?
Он тяжело вздохнул.
— Если мне суждено умереть, Лара, я умру. Я могу незаметно скользить по снегу и упасть, хотя тебя я несу к нашей входной двери весь путь.
— Ты должно быть шутишь? — ахнула я.
— Мне нужно идти, но я вернусь через три дня. Пожалуйста, не пытайся связываться с этим сукиным сыном, пока я не вернусь.
Я автоматически кивнула и услышала лязг металла, я слышала этот звук раньше. И потом я почувствовала запах, мне не хотелось дотрагиваться пальцами до этой вещи, которая пахла так знакомо. Оружейным маслом. Внезапно я все поняла. Я глубоко вздохнула. Вся ситуация ранила меня до глубины души.
— Я пообещала себе, что никогда не буду проходить через то, что пережила моя мать, — сказала я. — Я не рассказывала тебе, что произошло после похорон моего отца, не так ли? Моя мать держалась во время похорон, когда на его гроб положили этот чертовый флаг, и когда отдавали, стреляя в воздух, последние почести отцу, и пока люди в форме говорили, как они жалеют и скорбят. Мы вернулись домой, она продолжала мужественно улыбаться на поминках, но когда все ушли, она рухнула на пол в своей спальне и завыла. Она кричала, выла, рыдала, не переставая и... я... Я... не могла ее успокоить. — В моем голосе плескалась истерика.
— Нет. Нет, Лара. Не надо, — умолял он, крепко обнял меня.
Но я так рыдала, что даже не могла дышать.
— После этого она стала совсем другой. Совсем. Я не хочу этого. Я не могу. Я не хочу переживать это снова. Пожалуйста, не проси меня.
— Лара, давай поговорим об этом позже, прошу тебя. Я все тебе объясню, и ты поймешь меня, почему…