– Некая угроза была, – Мистина кивнул с отчасти горделивым видом. – Но я верил в себя и не ошибся.
– Для Ульва и Хакона ладожского это было очень неверное дело – их люди могли сложить головы в бою за чужие выгоды, а брак ведь мог еще и не состояться.
– И что?
– А то, что у них – по крайней мере, у Ульва, – была причина желать, чтобы эти викинги как можно скорее отправились в Валгаллу. У Одина за столом они могут болтать что хотят, но на земле от них ни один человек не должен был узнать, кто их направил на Нарову. И, возможно, заплатил? Ведь так?
– Мне-то откуда знать, кто их направил! – с возросшей досадой воскликнул Мистина.
– Ты можешь пойти к присяге, что не знал этого? – Хельги подался к нему.
– Да! – без колебаний отрезал Мистина.
– Но это значит лишь то, что тебе не очень-то доверяли!
Мистина шумно выдохнул и огляделся. В напряжении он не мог сообразить, как вести себя, чтобы хотя бы не подтвердить подозрений Хельги. Сам он был в том деле невинен, как дитя; он ничего не знал определенно, но, не в пример Хельги, не хотел знать. А подозревал то же самое потому, что обладал не менее бойким умом и сделал из тех же сведений те же выводы, но на три года раньше.
Он взял со стола зеленый кувшин, заглянул внутрь, допил остатки пива. Хельги внимательно следил за каждым его движением – вполне готовый, что этим кувшином ему сейчас попытаются проломить голову. Но Мистина поставил кувшин на место.
– Ты обвиняешь Ульва в том, что он послал на Нарову тех викингов, чтобы они напали на земли плесковского князя, Вальгарду понадобилась помощь, и он согласился… то есть согласился бы, если бы выжил, а так за него согласился его брат Торлейв, – возобновить обручение Эльги с Ингваром?
– Ты все правильно понял.
– И как ты собираешься этот бред доказать? Кто твои свидетели?
– Из тех, кто мог что-то знать, мне известны королева Сванхейд и сам Ингвар. Раз уж ты готов присягнуть, что ничего не знал, и я готов тебе поверить, поскольку тогда ты был… всего лишь дренгом, не облеченным доверием знатных людей, так? Но если браться за дело как следует, то Сванхейд и Ингвару тоже придется присягнуть.
– Придется? – Мистина в показном изумлении поднял брови. – Кто может заставить таких людей? Ты осознаешь, о ком идет речь?
– О людях, которых родной брат Одда Хельги обвинит в покушении на жизнь его брата Вальгарда. И я, как сын убитого, его поддержу.
На лице Мистины мелькнуло пренебрежение.
– Понимаю тебя, – немедленно откликнулся на это Хельги. – Ты считаешь, что я всего лишь уродливый ублюдок. Пока ты ни разу при мне не сказал этого вслух, мне плевать, что ты думаешь. Но тебе и твоему князю придется иначе взглянуть на дело, когда те же вопросы, что я сейчас, вам задаст княгиня Эльга! Три года назад молоденькой горюющей девушке не пришло в голову связать эти обстоятельства. Но если я расскажу ей все то, что изложил тебе, она ведь тоже захочет узнать, кто виновен в смерти ее отца.