Ингвар оглядел напряженные лица ближников и гридей.
– Опять на старую дорогу! – хмыкнул Тормар. – Вот год назад на этом самом месте я сидел, со Свенельдом еще толковали, идти ли на греков нынче летом или погодить.
– Уж три года как про это речь идет! – поддержал Кольбран.
– Еще при Олеге Предславиче года высчитывали! – воскликнул Острогляд. – Кончился старый Олегов договор или не кончился!
– Теперь его сама судьба кончила! – усмехнулся Мистина. – А судьбы, княже, ни пешему обойти, ни конному объехать…
Ингвар ухмыльнулся, укладывая в голове этот поворот. Дружина давно уже рвалась в поход на богатое Греческое царство. Русы пытались подружиться с греками и ради этого пошли войной на хазар. Но судьба указала им ненадежность греческой дружбы и развернула передним штевнем в обратную сторону. Поход на хазар в союзе с греками добра не принес, и теперь им предлагали в союзе с хазарами идти на греков.
Затаив дыхание, воеводы и гриди всматривались в его лицо, опушенное рыжеватой бородкой, в серо-голубые глаза, в которых удивление быстро сменялось решимостью, и ждали, что князь объявит им их судьбу.
У Эльги упало сердце и тут же вознеслось куда-то в немыслимую высь. Еще прежде, чем муж ее разомкнул губы, она уже знала, что он решил и что сейчас скажет.
– Не хотели цари с нами дружить по-хорошему, будем дружить по-плохому, – Ингвар поднял голову и обвел гридницу ожившим взглядом. – Олег Вещий нам путь к Царьграду проложил, и тем путем мы на новое лето к грекам в гости сами пожалуем. Кто со мной?
От бури криков едва не покачнулись резные столбы. Эльга прижала руки к лицу; все в ней бурлило, хотелось смеяться и плакать. Ее переполняли тревога, забота, печаль будущих разлук – и вопреки всему воодушевление, радость и гордость своим русским родом, стремящимся бесконечно идти вперед и расширять пределы полученного от предков мира.
Задыхаясь среди оглушительных криков и горящих решимостью лиц, она выбралась из гридницы наружу. Встала перед дверью, глубоко вдохнула свежий воздух осени…
Крики в гриднице к тому мгновению стихли ровно настолько, чтобы внутри смогли расслышать долетевший снаружи истошный женский вопль.
* * *
…Петух был огромный, наглый, пестрый и с большим красным гребнем. Я часто видел его во дворе, когда меня выводили погулять. Он мне сразу не понравился хозяйской повадкой и нахальным видом – будто это он здесь самый главный. Не помню, почему я оказался в тот раз сам по себе и кто за мной не уследил, но едва мы с ним встретились один на один, как дошло до драки. В свои два с чем-то года я был крупнее и тяжелее его, но он был опытнее и лучше вооружен.