– Асмунд! – Сам Ингвар приехал на Почайну и теперь смотрел на шурина с недоумением, заталкивая болезненно острую тревогу поглубже в душу. – Почему ты один? Где остальные? Где Хельги Красный?
– Они живы? – выкрикнула Эльга, от безумного волнения прижимая руки к груди.
На остатки разбитого воинства дружина Асмунда не походила: богатая добыча и горделивый вид тому противоречили.
– Твой родич Хельги завоевал себе державу и остался в ней править, – Мистина тайком подтолкнул Ингвара локтем.
В голосе его мешались недоверие к собственным словам – он пытался пошутить, – и зависть, если вдруг это окажется правдой.
– Асмунд, йотуна мать, что у вас там? – в нетерпении повторил Ингвар.
Молодой воевода сошел с лодьи и приблизился к знатной родне.
– Хельги с войском в Карше, – пояснил он, протягивая руку Ингвару прежде, чем его обнять. – У Песаха.
– Какого, йотуна мать, Песаха?
– Тудуна Карши. Они теперь друзья неразлейвода.
– С какого тролля? Вы же с тудунами воевать пошли!
– Расскажу. – Асмунд повернулся к Эльге и обнял ее. – Как вы? Как моя жена?
– Здорова, слава чурам. Но я ей не велела на причале толкаться. Сам к ней поди.
Месяца через три Асмунду предстояло еще раз стать отцом. Но даже повидать жену его Ингвар не пустил, пока не усадил в гриднице и не выслушал весь рассказ о походе Хельги на хазар.
– Они договорились с Песахом, что Хельги с войском остается на зиму в Карше и помогает обороняться, если стратиги опять соберутся с силами – но это едва ли, – рассказывал Асмунд. – На будущее лето Песах намерен со своей конницей идти уже прямо на Херсон. Тебе он предлагает поход на Царьград…
При этих словах по гриднице пробежал гул.
– Если ты откажешься, то Хельги со своими людьми на кораблях будет осаждать Херсон с моря, а Песах – с суши. Но хазарин говорит, что справится и сам, если ты пойдешь на Царьград и возьмешь с собой Хельги. Уж очень хазарам досадно, что Роман нас на Самкрай натравил.
– Но как же он нам Самкрай простил?
– Мы же там… добрые были. Все желающие себя выкупили, лишних никого не убили. Заложников тамошних Хельги Песаху передал. Добычу себе оставил: у хазар говорят «на подковку лошадей», а мы сказали, нам надо «на паруса». Песах понял. И вот он предлагает: союз и дружбу, – я тебе грамоту привез, жидины прочитают, – и торговля через Самкрай на одну десятину, как у людей. И чтобы все состоялось, на другое лето идем на греков: мы – на Царьград, Песах – на Херсон. Рано-рано весной, едва трава в степи покажется, его люди будут ждать у порогов твоих гонцов: даешь ты согласие или нет. Если даешь, мы выходим отсюда, Хельги – из Карши. А если нет, он остается воевать вдвоем с Песахом, и как ему Перун даст удачи, это уж его дело.