Бармен отвернулся, пряча усмешку, Азазель наклонился к уху Михаила и сказал тихонько, указывая взглядом на девушек поблизости:
– А давай, чтобы тебе стало стыдно, скажу, что вон та, с рыжими волосами, которую ты назвал сосудом греха и порока, работает в двух местах, чтобы содержать прикованную к постели престарелую бабушку? А еще на ее попечении младший братишка, за которым она присматривает и которого воспитывает в спортивно-милитаристском духе!
Михаил буркнул:
– А родители?
– Отец то ли бросил давно, – пояснил Азазель, – то ли его и не было официально. Мать спилась, за воровство попала в тюрягу. Вот девочка и крутится изо всех сил. За месяц это у нее первый выходной, подружки вытащили в бар, где сами тусуются каждый вечер.
Михаил сказал упрямо:
– Но это распутство! Гнусно и мерзко вот так следовать зову презренной плоти!
Азазель сказал со вздохом:
– Михаил… Люди всегда боролись с зовом плоти. Как-нибудь прочти о великих аскетах… Всю жизнь боролись и побеждали, побеждали, побеждали. Правда, ничем другим не занимались, потому что бороться с зовом плоти очень трудно, он никогда не умолкает и не сдается, но боролись и побеждали.
– Так это прекрасно! По этому пути и нужно было.
Азазель поморщился.
– Погоди. Ты не понял, они больше ничего не делали! В конце концов другие люди нашли путь поумнее. Чтобы не бороться изо всех сил, причем – постоянно бороться!.. – додумались поддаваться зову плоти, а потом, насытив ее, занимались делом. Сейчас вообще зов плоти ничего не стоит, представь себе. Насытить легко и просто, а потом можно с чистым разумом решать дифференциальные уравнения и читать «Критику чистого разума» Гегеля.
Михаил сказал с великим отвращением:
– Это еще хуже!.. Я понимаю, человек слаб и может поддаться зову плоти, но затем должен быть полон стыда, раскаяния и отвращения к себе за такое падение…
– Да брось, – сказал Азазель. – Как будто у него дел больше нет. Работать надо, а не!.. Сейчас поддаться зову плоти совсем не стыд и не преступление, а мелкая физиологическая необходимость, вызванная некими процессами в организме. Настолько мелкая, что ей совсем не придают значения, что так хорошо для мира и прогресса в технологической сфере.
– Почему в этой… сфере?
– Самая важная, – ответил Азазель. – Потом как-нибудь объясню, а сейчас нам нужно выпить еще и снять баб.
– Ни за что, – отрезал Михаил.
Он повернулся спиной к женщинам, но не помогло, через пару минут с другой стороны подошли две молодые и яркие, как тропические бабочки, роскошные, на Михаила пахнуло волной изысканных духов.