Рождественские каникулы (Моэм) - страница 55

Ужасно была благовоспитанная, ну настоящая леди, но блудила почем зря, для нее это было самое святое дело.
Every time she went to bed with a comrade she felt she was helping the Cause.Всякий раз, как ложилась с товарищем в постель, чувствовала, что служит Общему делу.
We were to be good pals, fight the good fight together, shoulder to shoulder, and all that sort of thing.Нам предстояло стать добрыми приятелями, успешно бороться плечом к плечу и все такое прочее.
The dean gave her an allowance and we were to pool our resources, make my studio a Centre, have the comrades in to afternoon tea and discuss the burning questions of the day.Его преподобие давал ей какую-то сумму на содержание, мы должны были соединить наши капиталы, превратить мой кабинет в некий Центр, приглашать товарищей на чай и обсуждать животрепещущие проблемы дня.
I just told her a few home truths and that finished her."Я всего лишь сказал ей несколько горьких истин и на этом с ней покончил.
He lit his pipe again, smiling to himself quietly, with that painful smile of his, as though he were enjoying a joke that hurt him.Саймон опять разжег трубку, тихо улыбаясь этой своей страдальческой улыбкой, словно радовался шутке, которая причиняла ему боль.
Charley had several things to say, but did not know how to put them so that they should not sound affected and so arouse Simon's irony.Чарли хотел бы кое-что ему высказать, только не знал, как это сделать, чтобы слова не прозвучали фальшиво и не вызвали у Саймона насмешки.
"But is it your wish to cut human relations out of your life altogether?" he asked, uncertainly.- Ты что ж, намерен изгнать из своей жизни все человеческие отношения? - неуверенно спросил Чарли.
"Altogether.- Решительно все.
I've got to be free.Мне надо быть свободным.
I daren't let another person get a hold over me.Я не могу себе позволить, чтобы кто-то взял надо мной власть.
That's why I turned out the little sempstress.Вот почему я прогнал портнишку.
She was the most dangerous of the lot.Она была всех опасней.
She was gentle and affectionate.Такая нежная, ласковая.
She had the meekness of the poor who have never dreamt that life can be other than hard.В ней была кротость бедняков, которым невдомек, что жизнь не обязательно должна быть трудной.
I could never have loved her, but I knew that her gratitude, her adoration, her desire to please, her innocent cheerfulness, were dangerous.Полюбить ее я бы не полюбил, но ее благодарность, обожание, готовность порадовать, ее простодушная веселость были опасны.