Убить сову (Мейтленд) - страница 170

Зачем она просит меня об этом? Я так измучена. Разве мало мне досталось за последние недели? А она вместо того, чтобы поддержать, добавляет к моей ноше такой груз. Меня окружали закрытые двери, опущенные ставни окон, непроницаемая темь внутреннего двора.

Стояла безоблачная ночь. В тёмно-лиловом небе мерцали тысячи звёзд, как далёкие свечи. А в темноте за каждой свечой скрывалось лицо — они смотрели на меня, ждали, прислушивались. Они еще не порицали. Они будут только судить. Оставив выбор за мной, они проклянут меня, если я ошибусь.

Целительница Марта толкнула дверь своей комнаты и обернулась ко мне. Огонь очага, горящего в темноте, окружал её ореолом света.

— Скажи, Целительница Марта, — прошептала я, — как случилось, что мы оказались на этом пути, не замечая, куда он ведёт? Где мы свернули на эту дорогу?

— Теперь, подруга, уже не важно, как или когда это случилось. Мы сделали выбор, и пути наэад нет.

Празднование в честь святого Андрея, распятого на Х-образном кресте, покровителя рыбаков. Святой Регулус вышел в море с останками святого Андрея, чтобы выяснить, где святой Андрей желает, чтобы упокоились его мощи. Во время шторма судно выбросило на берег в Фифе, в Шотландии, поэтому Регулус решил, что мощи должны остаться в Шотландии.

Я звала её Гудрун, как нарекла внучку старая Гвенит. Хорошее имя. «Малышка Гудрун». Иногда она даже оборачивалась, когда я произносила его, словно знала, что это её имя. Настоятельница Марта сказала, Гудрун — языческое слово, знак тайных знаний. Поэтому Марты дали ей новое имя, Димпна, из-за падучей болезни. Жестоко называть ребёнка, напоминая о его мучениях. Я уверена, это придумала Настоятельница Марта. Она вечно указывает другим на их слабости.

Настоятельница Марта хотела окрестить девочку, поскольку ни Привратница Марта, ни Пега не помнили, чтобы её когда-нибудь приводили в церковь святого Михаила, но Дьявол не хотел её отпускать. Гудрун так отчаянно сопротивлялась удерживавшим её Мартам, как будто её пытались убить. В конце концов она вырвалась, сбежала из часовни и спряталась в закутке между хлевом и конюшней, таком узком, что с виду туда и кошка не залезет. Я полночи просидела рядом с ней, бормотала всякую ерунду, пытаясь уговорить выйти, предлагала еду. Девочка в конце концов согласилась, но так и не стала отзываться на имя Димпна.

Первое время она сновала по бегинажу, стараясь найти способ выбраться, а Настоятельница Марта безуспешно пыталась дисциплинировать ее и чем-то занять. И я впервые увидела, как Настоятельница Марта потерпела поражение. Гудрун не выполняла даже самых простых заданий. Она сбегала, едва начав подметать комнату, или замирала, глядя на облака, посреди кучи мокрого белья. Во время службы в часовне она рассеянно глазела на свечи, на изображения Пресвятой Девы на стенах, во время молитвы могла подойти и начать обводить пальцем контуры лиц. Звон колокола ее пугал. Она зажимала уши пальцами и пряталась в одном из своих укрытий, пока он не умолкал. Казалось, она никогда не привыкнет к такой жизни.