Настоятельница Марта пыталась подчинить девочку, говоря, что она не получит еды, если не будет работать, но Кухарка Марта и я тайком подкармливали её вопреки приказам. Бесполезно наказывать Гудрун, она всё равно ничего не понимала. Ей приходилось много голодать до того, как она попала в бегинаж, и она не связывала это со своими действиями, просто очередное несчастье без всякой причины. Кроме того, если я украдкой не приносила ей еду, Гудрун крала её на кухне или у животных, так что я оберегала её от худшего греха.
Она отказывалась носить бегинское платье, постоянно сдирала его с себя, расчёсывая кожу, как будто платье её раздражало. За всю жизнь девочка не надевала ничего, кроме лёгкой рубашки, и платье, должно быть, казалось ей тяжёлым. Настоятельница Марта утверждала, что старая рубашка, короткая и рваная, неприлична для девочки её возраста, поэтому я сшила для Гудрун новую льняную рубашку, достаточно длинную, но совсем лёгкую. Настоятельница Марта поджала губы, но ничего не сказала. Она всё же признала, что лучше уж Гудрун носить эту рубаху, чем ходить полуголой. Кроме того, девочка никогда не выходила из бегинажа, и кто кроме нас мог ее увидеть?
Настоятельница Марта распорядилась не выпускать Гудрун. Нам не следовало позволять ей работать в поле, чтобы она просто не ушла прочь и не умерла с голода или не сбежала в деревню, чтобы украсть еду. Деревенские и так побаивались Гудрун, а если к её преступлениям добавится воровство — пощады не будет. Мы даже не взяли девочку на похороны бабки. Просить разрешения хоронить ее на церковном погосте даже и смысла не было. Из-за Настоятельницы Марты священник отказал в христианском погребении всем, входившим в наш бегинаж, даже с северной стороны от церкви, посреди непрощённых душ. Даже если бы он позволил — Настоятельница Марта сказала, что деревенские выроют Гвенит и разорвут тело на части или вобьют гвозди ей в ноги, чтобы помешать покойнице ходить. Мёртвой старухи они боялись вдвое больше, чем живой. Поэтому мы отнесли тело на холм, к её дому, и зарыли под камнями очага. Вверх по реке, к могиле, Гвенит сопроводили те же четверо, что несли её вниз. Мы похоронили её тихо и быстро, неподобающе быстро.
Думаю, Настоятельница Марта не забыла, как насмехалась над ней умирающая Гвенит, потому и старалась назло старухе привести её внучку к вере. Но как может спастись душа того, кто ничего не понимает? А что понимала Гудрун, разве только что солнце греет, а дождь холодный? И ещё птицы, она понимала птиц.
Её ворон не залетал в бегинаж, но каждый полдень усаживался на стене и каркал, пока Гудрун не выходила к нему. Привратница Марта пыталась прогнать его прочь, размахивая метлой или швыряя камни, она считала, что ворон — это к несчастью, плохая примета. Но всё напрасно — птица вспархивала и усаживалась на ближайшее дерево, каркая так же громко, как всегда, ожидая возможности вернуться.