«Вот и конец, — подумал он. — Прощай, прекрасная кастильянка!..»
Однако он решился бороться, пока есть силы, и в отчаянии ухватился за бычьи рога, тогда как кондор пустился в обратный путь к гнезду, на помощь своей подружке. Огромный, совершенно черный бык, почувствовав тяжесть на своей спине, припустил сломя голову, быстро оставив позади других быков, не поспевавших за его стремительным галопом.
В несколько минут он пересек поляну и как безумный бросился в гущу леса, отчаянно заревев и мотая могучей головой. Вероятно, ему показалось, что на спину вспрыгнули ягуар или пума, потому что бык устремился в густой кустарник, надеясь, что страшный зверь его оставит.
Дон Баррехо, испуганный как никогда, вытянулся во весь рост на бычьей спине, опасаясь, как бы какой-нибудь толстый сук не раскроил ему голову.
На спину ему в большом количестве сыпались листья и мелкие ветки, колючки кустарников больно царапали лицо, но он не выпускал из рук бычьих рогов и сжимал ногами бока животного, чтобы не слететь на землю, а такое падение повлекло бы за собой смертельный исход.
Бык же, то ли озлобленный, то ли испуганный, все ускорял гонку. Напрягши шею, он все стремительней несся вперед, с глазами, налитыми кровью, и пульсирующими боками. В иные мгновения гасконцу приходило на ум, что его уносит какой-то жуткий ураган.
Внезапно это бешеное галопирование разом оборвалось. Дон Баррехо был скинут неудержимой силой инерции и грохнулся на землю; по счастью, он упал в густые и высокие заросли, а обезумевшее животное с жалобным мычанием исчезло в какой-то лощинке.
Глава XVII
ПЛЕНЕНИЕ ДОНА БАРРЕХО
Как ни были гибки ветки остроконечной магнолии, как назывался этот высокий кустарник, но и они прогнулись под весом упавшего человека. Прошло несколько минут, прежде чем панамский трактирщик смог кое-как встать на ноги. Сначала полет, а потом бешеная скачка настолько ошеломили его, что он начал спрашивать себя, не во сне ли все это привиделось.
Но он, как настоящий гасконец, обладал стальными нервами, а потому не замедлил соскользнуть с кустарника, сбив при спуске немало плодов, похожих по форме на огурцы ярко-красной окраски и используемых как лекарство от перемежающейся лихорадки.
— Что же произошло? — спросил он себя. — Жив я или уже мертвец? Но ведь совсем недавно я спокойно спал в гнезде кондора… Tonnerre!.. Минут за двадцать или тридцать я дважды ставил на карту свою жизнь… Теперь я начинаю вспоминать… А бык? Куда он исчез? Хорошо помню, что птица опять взлетела, а бык? Я что-то не видел, чтобы он продолжил свою безумную гонку после того, как зашвырнул меня в этот кустарник, куда я вылетел словно пушечное ядро.