— Далеко он находится? — спросил Де Гюсак.
— Скоро он будет здесь.
— А другие? — спросил дон Баррехо.
— Они расположились на противоположном конце острова и вытащили на берег свое каноэ.
— У них есть стреляющие трубки?
— Только одна; она у того человека, который шел за мной.
Трое авантюристов переглянулись, после чего одно решение сорвалось с их губ:
— Мы возьмем его в плен!..
Засаду и готовить не надо было, потому что разведчик или охотник, кто бы он там ни был, должен был непременно наткнуться на заросли пассифлоры. А в них существовал только один проход, проложенный драгинассой. Следовательно, ему некуда будет деться, если он захочет идти вперед. Троица авантюристов отступила в свое укрытие и там нетерпеливо ожидала добычу.
Сначала послышался выстрел из аркебузы, за ним раздался крик, какой всегда издают охотники, когда им удастся подстрелить птицу или наземную дичь.
— Он всего в нескольких шагах от нас, — сказал дон Баррехо. — Нельзя давать ему время на выстрел.
Прошло еще несколько минут. Видимо, за это время охотник подобрал подстреленную им дичь и перезарядил аркебузу; потом послышался треск приминаемых ногами сухих листьев, покрывавших землю в пальмовых зарослях. Шедший там человек вовсе не подозревал, что идет навстречу поджидающей его опасности. Вот он остановился перед массивом пассифлоры и, поколебавшись мгновение, углубился в проход, прорубленный драгинассами, хотя его должны бы были насторожить свежие ветки, разбросанные по земле.
— Внимание!.. — прошептал Мендоса.
Двое мужчин расположились с одной стороны своего убежища, двое — с противоположной. Индеец поднял свою грозную палицу.
Наконец, появился испанец.
Это был молодой солдат с густым загаром на лице, как это свойственно андалусийцам. Весь он был — нервы и мускулы, а жгучие глаза беспокойно бегали. Он едва ступил ногой в убежище, как три ружья были одновременно наставлены на него, а дон Баррехо прорычал угрожающе:
— Сдавайся или погибнешь!..
Хотя и застигнутый врасплох, солдат попытался сделать несколько шагов назад, чтобы также воспользоваться своей аркебузой, но Де Гюсак в один миг прыгнул на него и разоружил. Дон Баррехо столь же угрожающе повторил:
— Сдавайся или погибнешь!..
— Вы хотите убить меня? — вырвалось у побледневшего солдата. — Но кто вы? Что вы здесь делаете?
— Кто мы такие, нам трудновато объяснить тебе, юноша, — рассмеявшись, ответил дон Баррехо. — Мы из тех людей, которых больше не числят в живых, и у каждого из нас на совести немало погубленных шпагой или аркебузой. Хотите знать, что мы делаем? А ничего не делаем, сеньор мой; ждем, чтобы кто-нибудь принес нам щепотку табака и прогнал нашу скуку. Если у вас есть табак, я его отберу!